Дебиземия

Бат Боил, видя, что людей крысы не трогали, одним махом втиснулся на скамью между Лугатиком и Карюхой. Однако это не спасло. Грызуны вцепились в его обувь, в одежду, ловко карабкаясь вверх к голове. Но он не двинулся, сидел прямо, сжимал до боли широкие скулы и не выхватывал из-под одежды кинжала. Даже когда крысы начали покусывать за уши, за шею, за плечи, выдержка не покинула его, не дала сорваться и схватиться за рукоять.

Дарон вытянулся сусликом, розовая накидка посерела от грызунов. Он пытался сообразить, как поступить, но нашествие крыс было настолько большим, что мозг пробивала лишь одна мысль: если это каннибалы, то одолеть невозможно, так они поедают всех. В его маленьких глазках вдруг вокруг поплыло, закачалось, стало темнеть. Сознание погасло, тело дернулось в конвульсиях и умерло. Он рухнул на живой крысиный ковер на земляном полу.

Албакус попытался исчезнуть, но заклинания в голове перепутались, и он обыкновенно повис в воздухе. Начал терять сознание, корчиться, судорожно шевелить пальцами. Потом сделал последний выдох и безжизненно упал на крыс в проходе рядом с Дароном. В последний момент Албакус вспомнил, что забыл поставить магическую защиту от яда, но было уже поздно.

Некоторые переселенцы попробовали кинуться к двери, однако грызуны сбили их с ног и укрыли живым ковром.

По лицу Крошки чиркали крысиные хвосты. Она, объятая ужасом, тихо-тихо скулила, закрыв глаза и вытянув руки в стороны.

Малыш стервенел и беспрерывно работал мускулами. Срывал с себя крыс и бросал вон. Но на месте отброшенной появлялось несколько новых, и разносчик в конце концов обессилел и с хрипом опустил руки. Грызуны повисли на них, как на ветвях деревьев.

Неприметные рядовые порученцы и вовсе потерялись из виду под живым серым покровом.

Крысы, крысы, крысы.

Малкин и его друзья ошарашенно крутили головами, догадываясь, что такое нашествие не случайно, что наверняка здесь не обходится без их знакомой: непревзойденной проныры Крабиры. Они искали взглядами в серой массе черную крысу, но черных крыс было много, и какая из них Крабира – угадать невозможно. Обескураженно переглядывались и ничего не говорили.

Но вот наконец кажущееся беспорядочным движение в серой массе прекратилось, в проходе перед столом людей крысы расступились, открывая грязный пятачок земляного пола. Черная крыса в центре пятачка стала расти. Это была Крабира.

Друзья оживились. Катюха, пересилив себя, на удивление всем, первая потянулась к непревзойденной проныре, воскликнула скороговоркой дрожащим голосом:

– Ну, где тебя носило так долго, Крабира? Здесь так ужасно. Нас хотели продать в дом свиданий!

– Но ведь не продали, – усмехнулась Крабира, выгибая хвост.

– Как мы здесь очутились? Здесь никто не жалует посланцев к Фарандусу!

Крабира не ответила, дотянулась кончиком хвоста до столешницы. И люди ощутили, что пол под ногами провалился, и они полетели вниз вместе со столом и скамьями. Сердца обмерли. Обступила тьма.

По питейному заведению пронесся свистящий шум, как сильный порыв ветра. Крысы бросились в норы, в щели, на улицу. И все стихло. На какое-то время установилась непривычная тишина, как в вакууме.

Посетители открывали глаза, осматривались, начинали понемногу приходить в себя. Но долго не решались прервать тишину. Наконец чей-то неуверенный голос пискляво спросил:

– Их больше нет?

– Нет, – глухо отозвался Бат Боил, очутившийся после исчезновения людей на полу. Поднялся, поправил жабо и ногой сильно толкнул лежавшее на боку тело Дарона. – Вставай! Тебя оставили в дураках, как и меня, впрочем. Да и Албакуса окунули мордой в дерьмо. Состарился Сильнейший маг.

На месте стола, где недавно теснились люди, было пустое пространство. Абрахма смотрела на эту пустоту с бешенством, осознавая, что и она вместе с Дароном, Албакусом и Батом Бо-илом оказалась у разбитого корыта: потеряла теплящуюся надежду пополнить дом свиданий новыми изюминками. Столько фарандоидов могла бы заработать на них. Этого она не забудет Дарону, не раз найдет случай вставить лишнюю шпильку. И за утраченный стол со скамьями также истребует с него. Потом, грузно раскачивая телесами, гадливо отряхнула одежду после крыс и кинула насмешливый взор на Дарона.

Тело Особого порученца после толчка терра откинулось навзничь, и Бат Боил увидал мертвое лицо. Это неприятно поразило его, и он провел глазами по ковшам, из которых пили воду Дарон и Албакус. Мгновенно понял причину и процедил Абрахме:

– Ты отравила Дарона. Да и Албакус, смотрю, попил твоей водички, чтобы протянуть ноги.