Дебрифинг президента. Допрос Саддама Хусейна (ЛП)

Но в другие моменты Саддам был настроен конфронтационно. Во время нашей третьей сессии он начал ответ на один из вопросов со слов: "Я Саддам Хусейн аль-Тикрити, президент Ирака. А кто вы?". В другой раз он был так расстроен моими вопросами, что отказался пожать мне руку и просто насмехался надо мной. Затем он надвинул на лицо капюшон и сердито поднял руку, чтобы охранник вывел его из комнаты.

Саддам считал, что мир должен знать историю Ирака, вплоть до Месопотамии, чтобы понять, что все, что он делал, он должен был делать в силу того, кем он был и откуда он пришел. У Саддама было грандиозное представление о том, как он вписывается в историю Ирака. Он видел себя олицетворением величия Ирака и символом его превращения в современное государство. "Историки - это люди, которые видят сквозь темноту, - говорил он.

На нашем первом занятии я сказал, что важно знать, что произошло сто лет назад, и Саддам насмешливо посмотрел на меня. Тысячу лет назад, - сказал он, исправляя мою недальновидность. Затем он спросил нас, слышали ли мы о Саладине, великом иракском воине. Брюс, пытаясь вывести его на чистую воду, ответил отрицательно. Глаза Саддама увеличились, и он с недоверием в голосе сказал: "О, но вы должны знать, кем был Саладин. Он очень важен". На что полиграфолог ответил: "Что ж, почему бы вам не рассказать нам о нем". Саддам пустился в пространные рассуждения о победах и врагах Саладина. Он поведал о том, как Саладин отвоевал Иерусалим у крестоносцев. Саддам почувствовал сильное родство с великим воином. Он также гордился тем, что Саладин был родом из Тикрита. Но он не упомянул, что Саладин был курдом.

Саддам сказал, что если мы хотим обсудить историю, он будет рад поговорить с нами. В этот момент его голос стал суровым, он поднял указательный палец и с большой убежденностью и резкостью заявил, что не будет подвергаться допросам. Мы сказали, что это не входило в наши намерения. Конечно, именно это мы и планировали сделать. Чтобы получить ответы на вопросы, на которые мы действительно хотели получить ответы, мы должны были затронуть темы, которые были бы ему близки, и попытаться заставить его говорить. Мы бросали в воду приманку и надеялись, что он заглотит наживку.

Под ногтями Саддама

----------

На четвертом занятии мы начали с вопроса по истории, попросив Саддама назвать своих любимых мировых лидеров. Он долго думал над этим вопросом. Его ответы удивили. Он сказал, что больше всего восхищается де Голлем, Лениным, Мао и Джорджем Вашингтоном. Все они были основателями политических систем, и Саддам чувствовал родство с ними, возможно, потому, что именно он сформировал современный Ирак и то, что известно ученым как партия баасистов. Примечательно, что он не упомянул ни одного арабского лидера. Саддам сказал, что ему особенно нравятся французы: "Я дважды ездил туда и хорошо познакомился с мэром Парижа Жаком Шираком. Я собирался вернуться, но потом начались войны, а у кого есть время путешествовать, когда твоя страна находится в состоянии войны". Когда мы спросили его об отношениях с Шираком, Саддам сказал, что не понимает его. Он думал, что они друзья, но Ширак не пришел ему на помощь. Саддам рассчитывал, что Франция, постоянный член Совета Безопасности ООН, поддержит его усилия по выходу из-под международных санкций. Однако французы так и не смогли поддержать Саддама в той степени, которую, по его мнению, он заслуживал. Во время этого обмена мнениями Саддам сделал размашистый жест верхней частью бедра, как будто вытирал что-то неприятное.*******

Когда я упомянул ВМС США "Старк", Саддам внезапно замолчал. До этого момента он, казалось, получал удовольствие. Теперь же он продемонстрировал отсутствие интереса и предпочел ничего не говорить. Я продолжал давить на него. В мае 1987 года, во время ирано-иракской войны, иракцы по ошибке выпустили ракеты Exocet по кораблю USS Stark, который находился в Персидском заливе, защищая международное судоходство. Я сказал Саддаму, что, по мнению некоторых американских аналитиков, атака на корабль была преднамеренной - попытка Саддама поквитаться за эпизод с "Иран-контрас", когда Соединенные Штаты тайно продавали оружие Ирану и Израилю, двум самым решительным региональным противникам Саддама во время ирано-иракской войны. Саддам отказался смотреть мне в глаза. Он начал нервно играть со своим капюшоном, отрывая невидимые кусочки ворса, складывая и перекладывая ткань. Это было очень необычное поведение, которое мы могли наблюдать всякий раз, когда возникали неудобные темы. Говоря языком опытных дознавателей и психиатров, это была показательная невербальная подсказка.