Дед Мороз для Веры (СИ)

В супермаркете было на удивление пусто — видимо, все уже закупились по полной. Вера, махнув на все рукой, выбирала лучший алкоголь, креветки, икру, мясо. К чему экономия, если вскоре об этом можно будет только мечтать? Возможно, у нее как у личной любовницы Хейма и будет все это в большем количестве, но, скорее всего, кусок в горло не полезет. Ведь она просто отдаст Землю в обмен на горячий секс с узурпатором и деликатесы.

Скупилась, с тоской сделав селфи у нарядных елок и фигур снеговиков с Санта-Клаусами. Пакеты были тяжёлыми, впивались в ладони, но она этого не замечала. Загрузила в подъехавшее по звонку такси, натянуто улыбалась на шутки и веселые истории таксиста, поймавшего вирус ожидания новогоднего чуда, а мысли были далеко.

Господи, Хейм, ну почему из всех земных мужчин я посмела полюбить именно тебя?..

Вошла в квартиру, поставила пакеты на пол и поняла, что сил не осталось. Вовсе не от тяжести провизии, от моральных переживаний. Прислонилась спиной к двери и потихоньку сползла на пол, обхватив колени. Слезы душили, безысходность убивала внутри все живое. Она была бы рада сорваться и бежать, но куда? Ведь даже не знает, к кому обратиться, чтобы задержали потенциального агрессора и предотвратили вторжение. К тому же, Хейм, скорее всего, вырвется из этой ловушки, разозлится при этом, и тогда уже точно не станет миндальничать, перекраивая климат планеты по своему представлению.

Как ей жить? Жить, зная, что скоро тысячи межгалактических кораблей устремятся к Земле? Не радовала даже перспектива выжить и остаться рядом с тем, кого она так любит. Любовь быстро умрет под гнетом вины, и ноша, скорее всего, окажется непосильной для сознания хрупкой и наивной в чем-то девчонки.

Не заметила, как в коридоре появился Хеймдаль, обеспокоенный тишиной и долгим отсутствием Веры. Как замер на месте, глядя на ее сжавшуюся фигурку, прижавшуюся к двери, уткнувшуюся лицом в колени в позе неподдельной скорби. В этом доме в последние часы воцарилась соответствующая атмосфера, будто Вера впитала в себя невеселую задумчивость мужчины, но не смогла с нею справиться силу отсутствия опыта и предельной эмоциональности.

Стоял, не решаясь подойти, лишь сглотнул, поджав губы. В голубых глазах появилась печаль, и даже злость на самого себя. Прекрасно понимал в тот момент, что творится в душе у искренней и чуткой девочки с розовыми волосами, которая за не столь большой промежуток земного времени навсегда поселилась в его холодном сердце, показав, что означает настоящее тепло. Оно могло сжигать дотла, но в нем не было ничего опасного.

— Ве-ра! — с горестным придыханием прошептал воин Прозрачных Льдов, сделав шаг вперед, приседая, сжимая в объятиях дрожащее от сдерживаемых слез тело своей родной девочки. — Любимая моя!

Она не ответила на его объятия, не подняла голову. Не загорелся в ее глазах цвета льда огонь ответного чувства. Пустота. Вот, что он ощущал. Пустота, неприятие, борьба с собой, отторжение. Словно тысячи острых ледяных игл впились в нежно бьющееся рядом с ним сердце. Хейм даже зажмурился — его буквально накрыло, сбивая с ног, лавиной неведанных прежде эмоций.

В тот момент он впервые возненавидел свою жизнь. Те обстоятельства, что заставили его прибыть на Землю далеко не для дружественного контакта. Необходимость принести страдания расе, к которой принадлежала та, без которой жизнь более не имела смысла. Впервые в своей жизни гордый воин Асгардии не знал, как ему быть. Чувства одержали верх над разумом. С разрывающимся на части сердцем, стремясь забрать себе боль самого дорогого человека, Хейм притянул к себе плачущую Веру, постепенно освобождая от обуви и верхней одежды.

Она не сопротивлялась. Подняв на руки, Хейм отнес девушку на диван, укрыл пледом, обеспокоенно вглядываясь в лицо. Снял губами соленые капли со щек, ненавидя себя за чувство священного долга. В тот момент сам долг показался фальшивым, притянутым за уши, словно Хеймдаль, сам того не ведая, принял участие в кулуарных интригах Мудрого Совета Асгардии.

Он знал одно. Ее слезы стоили того, чтобы пересмотреть свой путь. Он просто не понимал пока, как именно.

Вера же ничем не отреагировала на его теплые поцелуи, объятия, ласковые поглаживания. Хейм поджал губы. Его буквально убивало изнутри острой картечью боли.

— Потерпи, моя Ве-ра… я сейчас… сейчас…

Рванул на кухню, дав приказ криорадару найти средство от тоски и слез. Сладкий чай был ему знаком. Шоколад? Криородар безошибочно определил нахождение этого продукта в кухонных ящиках и пакетах, оставленных Верой у двери. Хейм залил пакетик чая с потрясающим запахом, который был идентифицирован как бергамот, кипятком, отметив, что горячая кружка больше не вызывает желания отнять ладони. Подумав, залил еще одну, для себя. Высыпал все конфеты из найденной коробки в плетеную вазочку, поставил на поднос.

Вера вскинула голову, настороженно глядя на Хеймдаля. Мужчина поставил поднос на столик у дивана, развернул фольгу конфеты.

— Мне больно видеть, как ты грустишь. Не стоит.