Дед (роман нашего времени)

Дед выступил и сказал, что если мы это сделаем, то окажемся совсем одни. Без союзников. Коалиция «Другая Россия» рассыпалась ведь летом 2007 года, фактически она в коме, а если уйдём сейчас, окажемся одни, и полностью в нелегальной зоне. Когда мы с буржуями, то всё же имеем какую-никакую крышу. Буржуи – братья по классу тех, кто находится у власти. Своих власть не преследует, пока лишь осуждает. Ну и нам какое-то смягчение достаётся, не закатывают в асфальт, по крайней мере. Потом выступил Аксёнов. Вдвоём они как-то убедили своих юношей и девушек не уходить. Но лица у своих были недовольные. И кое-кто всё же ушёл.

Дед досидел до конца. Мимо прошла красивая молодая жена Каспарова, Даша, и успела бросить Деду в поощрение, что его речь (до перерыва Дед произнес отличную речь о необходимости для Национальной Ассамблеи стать Параллельным Парламентом, после чего Аксёнов и вынес своё предложение проголосовать, сорванное Пономарёвым) была классная, здоровская. Она показала Деду большой палец. Выступал, заикаясь, Сергей Ковалёв, долго и нудно издеваясь над залом, а Дед сидел и думал, что буржуазия невыносима!

Что она тоталитарна, что она интригует, что она ворует начинания и организации, что она не терпит никого независимого рядом с собой. Но что с ней всё же придётся иметь дело. Ибо все остальные инертны, а буржуазия хотя бы живая. Каспаров живой, чтоб ему пусто было.

Тогда ещё не было Немцова, он отсиживался где-то, чёрт знает где. Переживал что ли крушение Союза правых сил, где состоял вместе с Хакамадой, потому главным союзником Деда был Гарри.

Гарри Кимович Каспаров. Дед за ним наблюдал, внося всё новые и новые поправки в его портрет. Гарри Кимович, не очень удачная смесь европейского образования, шахматного аналитического склада ума с восточным темпераментом. Европейское образование, декларируемые демократические ценности, аналитический ум только подвигнут, бывало, Каспарова к построению удачной политической конструкции (обычно он адаптировал чужие проекты), как вмешивается внезапно восточный темперамент и разносит в клочья созданную конструкцию. Бушующие еврейская и армянская крови «бакинского европейца» тогда рвут все дамбы и пенятся и клокочут.

Дед присутствовал на семичасовом совещании коалиции 28 июня 2007 года, ещё как присутствовал, когда Каспаров не смог сдержать свою вражду к Касьянову, он тогда бегал по помещению и как вулкан выталкивал из себя пар и горячую лаву слов. Схлестнулись они в конфликте, кому из них быть кандидатом в президенты от оппозиции. Выяснилось, что бакинский европеец вдруг захотел стать кандидатом.

Хм, – подумал Дед в темноте, – это я его хорошо сейчас припечатал – «бакинский европеец»!

Профиль Каспарова подошёл бы правителю государства Урарту. Предполагать, что человек с таким профилем мог бы выиграть президентские выборы в России, было просто вздорно. Утверждают, что эту идею внушила Каспарову его мама, Клара Шагеновна, но материнская любовь, как известно, слепа. Дед находил боксёрский профиль Каспарова мужественным, фас тоже, но русский народ, блуждая взглядом по фотографиям кандидатов в президенты, был бы неприятно удивлён фотографией Гарри Кимовича, он же не народ Урарту. Ослеплённый амбициями Каспаров вдребезги разнёс организацию, которую вместе со мной создал, – резюмировал Дед.

Дед вспомнил, что кроме профиля правителя Урарту Каспаров имеет речевые особенности, не могущие понравиться пенсионерам из европейской части РФ, он, например, вместо круглого слова «который» неизменно произносил «которш». Казалось бы, что тут хитрого, но аналитический ум не слышен рядовому избирателю, а это игольчатое «I» в «которш» слышно, ещё как.

– Буржуазия… – сказал Дед вслух. Все спали. – Буржуи! – сказал Дед громче. – Буржуазный класс! Третье сословие!

За годы общения с ними он с удивлением обнаружил, что буржуи – хамы.

«Мы пытались привить этим людям хорошие манеры, – Дед вздохнул. – С трудом». С большим трудом отучили Каспарова от обращения к нацболам на «ты». Деду пожаловался пресс-секретарь, Саша Аверин, пожаловался на разозлённое «ты», обращённое к нему.

Дед посоветовал Аверину спокойно выдать Каспарову вот такой ответ: «Будьте добры, Гарри Кимович, впредь называть меня на “вы”, так же как я к вам обращаюсь. Обращение “ты”, позволю заметить, употребляется только по отношению к близким людям. В применении к неблизким оно звучит как грубость, и может быть воспринято как оскорбление».

Каспаров научился говорить «вы» союзникам-нацболам, нацболы были ему нужны. Возможно, он действительно избавился отчасти своего высокомерия и чванства, возможно, притворился.

Либералы при ближайшем рассмотрении оказались прямыми наследниками советской номенклатуры, в той среде начальник имел право и хотел быть вышестоящим хамом. На людей молодых смотрели с чувством превосходства, тыкали, так же как и подчиненным, и бедным людям. Нацболы с удивлением открыли для себя, что либеральные VIPы высокомерны и хамоваты.