Дед (роман нашего времени)

Прямо вдали за столом сидит крупный Пауков. Слева от него в кресле, в пол-оборота к двери сидит Старуха Алексеева в костюме Снегурочки. Белый с синими блёстками халат, и шапочка такая же, и с палкой.

– Это Ваша была идея, костюм Снегурочки?

– Моя была идея выйти в новогоднюю ночь. Алексеева вначале не поняла, была против. А когда почувствовала всю перспективную силу новогоднего митинга, взвесила тот медийный эффект, который будет иметь новогодний митинг, то за идею ухватилась. И добавила своего. Купила себе за три тысячи рублей костюм Снегурочки. А мне предложила выйти в костюме Деда Мороза. Я сказал, что председателю политической партии не совсем уместно разгуливать в костюме Деда Мороза.

Ну вот, я вошел, поздоровался с Алексеевой, с Пауковым. А справа за столом для гостей – ножкой буквы «Т» стол расположен к основному столу, где Пауков, – справа расположился мужик в синем костюме, красношеий и краснощёкий, лет сорока с небольшим.

– Здравствуйте, – он мне говорит, называя меня по имени-отчеству, – вы всё хвалились своей принципиально ненасильственной «Стратегией», а вот ваш охранник милиционеру нос сломал.

Я подумал, что это правозащитник, приятель Алексеевой, такой у него тон был въедливый, противный. Среди правозащитников такие бывают.

– Как фамилия охранника? – спрашиваю.

– Как фамилия? – спрашивает розовощёкий у полковника Паукова.

– Махно? – неуверенно говорит Пауков. И встаёт, открывает дверь в свою приёмную. – Подполковник такой-то, зайдите!

Подполковник навытяжку, как нервная струна, смотрит не на Паукова, а на краснощёкого.

– Узнать фамилию задержанного, который нос офицеру сломал на Триумфальной.

– Слушаюсь!

Подполковник уходит. Видимо, сейчас же побежит за дверью.

– Я из-за вас новогодний ужин прервал. (Укоряющим тоном краснощёкий.)

– А вы, простите, кто?

Людмила Алексеева из кресла:

– Это …ард…инович, новый начальник ГУВД Москвы генерал Колокольцев.

– Я думал, вы правозащитник.

Возвращается подполковник. На одном дыхании выпаливает:

– Мохнаткин фамилия задержанного, товарищ генерал!

– У меня нет охранника с такой фамилией. Я его видел внизу в дежурке. Он не член нашей партии.

– Вот, я же вам говорила, господин генерал, у…арда…иновича все ребята очень хорошие.

Алексеева торжествующе смотрит на генерала. Генерал явно разочарован обнаружившейся непринадлежностью этого Мохнаткина к партии нацболов.

– Вот я вам пересказывал, Дмитрий, как мог живо и в красках, сцену под Новый год ровно год тому назад. Вот у вас на Манежной основать традицию не получается, у Удальцова с «Днями гнева» не получилось. Сегодня сказал, что теперь будет проводить «Дни гнева» раз в несколько месяцев, а у нас, вопреки всему, получается. Помогите, и мы поможем вам.

– Я поговорю …ард…инович, – ещё раз пообещал Дёмушкин.

6

К концу вечера им набили камеру до отказа. Когда осталось только одно место над ним, Дед соскочил с верхней палубы, где продолжал углублённо изучать «Жизнь в Древнем Египте», и сообщил дежурному:

– Стоп. Отель закрывается. Мест больше нет. Есть одно надо мной, но подполковник обещал мне не класть никого мне на голову. Я и без этого дерьмово сплю.

– А куда мне их девать? – скорее жалобно спросил ночной дежурный.

– Я бы всех разогнал по домам. Они уже наказаны и здесь только грязь разводят, воняют, ссать ходят всё время. И не забывайте о «четвёрке», оттуда бомжей к нам нагнали, там же пусто? И там шесть мест.

– Уже не пусто, – уныло возразил дежурный. – Туда этих, как их, ну, которые парни, но в девок переодеты, привезли. Трансвеститов, вот. В лифчиках, в чулках, парики…

– Чего, правда?

– Ей-богу.

– А сколько их?

– Двое. Третья, их «мамочка», девка, в женской камере помещена, в «третьей».

– А вы уверены, что «мамочка» – баба, а не мужик. А вдруг мужик, сча как вдует всем вашим арестованным, те забеременеют, а вы будете отвечать.

– Да нет, судья сказала, что баба.

– Вы бы проверили.

– Гражданин… – засмущался мент.

– Охренеть можно. Во что превращают русскую традиционную тюрьму, а?

– Да уж, ничего хорошего, – поддержал его мент.

– Я не знаю как, но ко мне на голову, пожалуйста, никого не кладите, я же не засну.

«Трансвеститы, чёрт те что», – ворчал Дед, влезая на верхнюю палубу, нижнюю со стороны маленького армянина он прикрыл одеялом. Чтоб, когда Дед слезет спать, не отвлекаться.

– А чего, Дёмушкин нормальный парень! – почти прошептал Гарик вверх к Деду.

– Я же говорил, всё будет в порядке. Видишь, никаких проблем.

Гарик улыбнулся и уснул.

Дед же влез в «Повседневную жизнь Древнего Египта».

Повозившись в книге, подчитав там и сям, Дед вдруг зажёгся странной констатацией факта. Господи, да они же там были белые! Единственные белые не только на севере африканского континента, но и вообще на тысячи миль вокруг. К югу жили примитивные нубийцы и эфиопы, на Востоке через Синай – жили прото-арабы – аравийские племена, в диком в ту пору Ханаане – современной Палестине – кочевали какие-то корявые карлики… Хетты! Какой расы были хетты?