Дед с другой планеты (СИ)

   Андрей Самогонкин выучился на бухгалтера. Как и все нормальные парни, он встретил свою настоящую любовь. Не такую повседневную любовь, как "потрахались, а дальше видно будет. Может, разбежимся", а любовь настоящую. Как говорится, любовь на всю жизнь, до крови и слез... Но эта любовь оказалась неподвластной, эгоистичной и неразрешимой математической формулой, что не могло не оставить дилемм, горького следа на сердце, а также... просто, черт побери, взять и не сбить тебя с этого гребаного правильного курса. Андрей никогда не считал себя правильным и заслуживающим как никто другой похвалы мальчиком, хотя его родители чересчур его баловали. "Конечно, жизнь преподносит тебе самые суровые испытания", - говорил Андрей, - "но есть такие испытания, попытаться преодолеть которые значит убить себя положительного. Почему? Потому что само преодоление подобного испытания - это своего рода ластик. Ластик, навязчиво и бесповоротно вытирающий тебя, все светлое, что в тебе есть и радикально тебя перестраивающий непонятно подо что. И почему-то с этим ты ничего не можешь сделать, как бы ты ни старался и как бы кто из "умных" и "всезнающих" окружающих тебя интеллектуалов ни пытался опускать на тебя свои безукоризненно правильные советы и реконструировать своими сраными напутствиями твою "загубленную тобою же" личность.

   Загубленную, сука, тобою же...

   Андрей продолжал попытки добиваться своего счастья. Он пытался назначить ЕЙ свидание, пытался привлечь ЕЕ внимание, пытался... черт побери, просто проводить ЕЕ до дома, чтобы по дороге просто взять и подержать ее за руку. Но нет, ничего из этого не выходило. Жизнь и судьба непреклонны, а вокруг, б.., сплошные советы и напутствия "умудренных жизнью интеллектуалов" мол "это не твоя вторая половинка, она не для тебя создана" и прочее дерьмо. Исчерпывающей точкой, заставившей Андрея послать этот чересчур правильный мир в п... туда, в общем, где не светит солнце, стал ясный и четкий ответ от возлюбленной. В один прекрасный день Андрей подошел и прямо сказал ЕЙ:

"Ты прекрасна, словно роза -

Алые губы - лепестки.

Твоя улыбка исцеляет

От злой печали и тоски.

Глаза твои, как будто звезды -

И лучезарны, и чисты,

Исполнены природным пленом

С ума сводящей красоты...

Ты прекрасна, словно солнце,

Что дарит всем тепло и свет.

Твоя прелестность не померкнет

И по прошествии ста лет.

Волос твоих нежнейший шелк

В груди волненье разжигает,

И стати, грации магнит

Глаз отвести не позволяет.

Ведь ты прекрасна как весна ,

Что позволяет любоваться

Рождением природы всей,

Цветущих яблонь ароматом

И днем, и ночью упиваться...

А твой чудесный голосок -

Звук сказочный мечты заветной -

Словно прозрачный ручеек,

Журчащий в солнечный день летний .

Жизнь, словно сумасшедший сон, -

Порой нелестна и жестока

В густом потоке бытия -

До вечности и от истока...

Но если грусть, и боль придут

И мир покажется напрасным,

Пусть образ в памяти возникнет

Той самой образ, что прекрасна..."

   В ответ на это ОНА приблизилась к Андрею и, коснувшись его щеки рукой, молвила:

   - Милый, мне на тебя СРАТЬ с высокой башни, а ты продолжаешь упорно распинаться передо мной как ДЕБИЛ. Ну что ж, давай, продолжай в том же духе. Только не забудь потом пойти домой и измазать соплями подушку, словно наивная девственница, верящая в "прекрасные чувства" и в "мечту о светлом".

   С этими словами она захихикала, а затем ушла, приговаривая "тоже мне романтик наивный и злогребучий. Ну прямо простота святая, хе-хе". Больше Андрей с ней не пересекался. И, честно говоря, не хотел пересекаться, как теперь с неохотой верил в восходящее солнце, напутствия прекрасного дня, в философию о том, что "все люди должны вести себя..." или "все люди разумны и поэтому должны...". Ну или "клин клином, время лечит"... поцелуй меня в зад. В общем, все люди чего-то там должны, а чего должны, Андрею, если честно, теперь было фиолетово. При всем этом он продолжал оставаться человеком. Да, ЧЕЛОВЕКОМ, как это ни странно звучит. Человеком с душой и сердцем, которые, как это опять же ни странно, не являются какой-либо тряпкой, куском металла или просто гребанной игрушкой, с которой можно делать что душе угодно.