Дед Снегур и Морозочка

– Ща выясню, – пообещал Димон, – тэк-с… блистеры, в них по десять штук, и пузырьки, содержащие двадцать пилюль. Отпускается снотворное исключительно по рецепту врача. Список «А».

– Теперь представь, что ты провизор, к тебе подходит звезда экрана, – вздохнула я. – Тиму Моркову любую отраву отпустят без бумажки с печатью за одну его улыбку.

– В нашу задачу не входит узнать, где он раздобыл лекарство, – сказал Чеслав, – есть подтвержденный токсикологическим исследованием факт – он наглотался снотворного, и совершил это добровольно. Никаких следов насилия нет.

– Интересно, – снова не вытерпела я, – когда же он съел таблетки?

– Извини, не понял, – нахмурился Чеслав.

– «Дормидол» мощное средство, – продолжила я. – Тимофей не смог бы вести машину, выпей он перед отъездом гигантскую дозу.

– Ага, – подхватил Коробок, – в аннотации читаем: «Рекомендуемая норма. На вес менее пятидесяти килограммов – четверть таблетки, после восьмидесяти – одна штука. До восемнадцати лет принимать с осторожностью, до четырнадцати не употреблять, имеет быстрый эффект».

– Ну вот, – кивнула я, – как далеко бы он уехал, слопав гору «Дормидола» на даче рано утром?

– Значит, он принял лекарство в дороге, – пожал плечами Чеслав.

– Почему он полез в «Мерседес»? – озаботился Димон. – Мог проститься с жизнью в своей кровати.

– Не хотел травмировать мать, Елену и Эстер, – объяснил Чеслав, – вид трупа сильное потрясение для близких.

– У Моркова есть квартира, – не принял этот аргумент Димон, – жена и мать на даче, он мог рвануть в Москву, почему убил себя на улице?

– Могу лишь повторить, – отозвался Чеслав, – он думал о реакции близких.

– Ладно, – остановила я словесную дуэль, – давайте отталкиваться от фактов. Местом смерти Тим избрал автомобиль. Но тут явные неувязки. Неужели он не понимал, что в этом случае скрыть факт суицида от общественности не удастся? Откуда знал, что тело найдет сотрудница бригады? Припаркованный у тротуара «Мерседес» легко мог привлечь внимание гаишников или любопытного прохожего. Посторонний человек откроет незапертый автомобиль, а там звезда и предсмертная записка. Таблоиды щедро оплачивают сенсации. Если Тим хотел защитить мать и жену, то он выбрал неправильный путь. Едва весть о самоубийстве распространится в Интернете, как жизнь Веры Кирилловны и Эстер превратится в ад. За ними начнут охотиться папарацци. Смерть дома оставляет возможность объявить: у актера был инфаркт, ничего эпатирующего в его кончине нет.

– Может, он, наоборот, хотел создать побольше шума? – предположил Димон. – Выходит новый сериал, нужен пиар.

– Странная рекламная кампания для фильма, в котором сам не сможешь участвовать, – возразил Чеслав.

– Где упаковки? – спросила я.

Мужчины посмотрели на меня с немым вопросом.

– Ты о чем? – удивился Коробок.

– О «Дормидоле», – уточнила я, – пятьдесят пилюль. Слопал их Тимофей в машине. Где пустые блистеры в количестве пяти штук или два порожних пузырька?

– Выбросил в урну, – тут же выдал свою версию хакер, – не захотел мусорить в машине.

Я ткнула пальцем в доску, к которой прикрепили фотографии.

– В иномарке царит бардак. На заднем сиденье пустые пакеты, стаканы из-под кофе, куча журналов. Артиста трудно назвать аккуратистом.

– К чему ты клонишь? – ожил Чеслав.

– Тим не заморачивался порядком, – объяснила я, – такой человек швырнет блистеры на коврик и не заметит. Тем более перед смертью. Только упаковок нет. Актер что, привез пилюли россыпью, в кармане? Пусть эксперт изучит его одежду и ответит: найдены ли на ней следы «Дормидола». Если нет, значит, в салоне был, помимо Тима, еще кто-то, он и угостил любимца телезрителей.

– Кто? – заморгал Димон.

– Хороший вопрос, жаль, нет ответа, – вздохнула я.

– Есть записка, – напомнил Чеслав, – у графолога нет сомнения, что послание написано рукой Тимофея. Причина суицида: нервный срыв после появления Елены. Вера Кирилловна в разговоре со мной сказала, что ночью сын плакал, мать попыталась поговорить с ним, и он ей признался: «Во всех бедах Лены виноват я. Смирился со смертью жены, похоронил ее, а несчастная тем временем обслуживала клиентов в борделе, терпела побои, унижения. Нет мне прощения».

– Где Тим взял «Дормидол»? – настаивала я.

– Эстер сообщила, что снотворное было в их домашней аптечке, – пояснил Чеслав.

– Снова мимо! – подпрыгнула я. – Он же ночевал на даче, которую, кстати, не посещал много лет! Хотя, вероятно, рано утром Тим заехал в квартиру.

– Нет, – возразил Коробков, – я проследил путь «мерина». Не могу назвать точно его маршрут, иномарка попала не во все камеры, кое-где следящей аппаратуры просто нет, но «мерс» катался по северу столицы, а квартира Моркова находится на Западе.

– Купил в аптеке, – упорно стоял на своем Чеслав.

– Прямо у прилавка вытащил таблетки, ссыпал их в карман, бросил банки-склянки-фольгу и утопал? – усомнилась я. – Димон, можешь посчитать: где он принял пятьдесят доз, чтобы без проблем добраться до места смерти?

Коробок уставился в ноутбук.