Дед Снегур и Морозочка

– Пять лет назад, я сюда одной из первых нанялась, – не усмотрела в моем любопытстве ничего странного официантка, – старый дом снесли и возвели наш «Юпитер».

– Ясно, – вздохнула я.

Клиника Альберта Захаровича располагалась в здании с номером семнадцать, Галина Юдаева жила в двух шагах от нее, вот родители и решили далеко не водить девочку. Придется мне дернуть Димона.

– Сладкий персик, – речитативом завел Коробок, – халва души моей, рахат лукум мозга, зачем ты обращаешься к недостойному?

– Галина Валентиновна Юдаева, год рождения восемьдесят шестой, ноябрь, десятое. Выясни о ней все, – велела я.

– Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота, чижика, собаку, кошку-забияку… Валентин Семенович Юдаев, Ольга Петровна Чиркова – это родители, – отчеканил Димон, – последнее место проживания: Новокрасинская, дом…

– Я сижу на месте этого здания, – остановила я Коробкова, – его разрушили несколько лет назад.

– Не простудись, – забеспокоился хакер, – на улице холодно, не надо сидеть на камнях!

– По-твоему, я дура? Я в кафе, на месте жилого дома возвели универмаг. Раздобудь новый адрес отца с матерью. Эй, почему ты завис? Не можешь выполнить простое задание?

– Митино, – огласил Коробков.

– Отлично. Номер дома, квартиры, название улицы.

– Их нет, – ответил Димон.

Я не усмотрела в его словах подвоха.

– Почему?

– Потому что там кладбище, – фыркнул хакер, – Валентин и Ольга погибли в автокатастрофе.

– А их дочь Галина? – напряглась я.

Из трубки послышались странные звуки.

Я терпеливо ждала, пока хакер перестанет рыскать по Интернету.

– Над девочкой оформила опекунство Ксения Семеновна Юдаева, похоже, сестра отца, – сообщил в конце концов Коробков, – но она тоже скончалась.

– Где сейчас Галина? – спросила я.

– Прописана по адресу Хищин переулок, – начал диктовать координаты Димон, – там еще зарегистрированы Вера Киселева, Алиса с той же фамилией и Дмитрий, похоже, он им муж и отец.

Я приуныла: знаю, где находится упомянутый переулок, добираться мне туда больше часа, а мороз, между прочим, крепчает с каждой минутой. Но альтернативы нет.

На место я приехала, замерзнув до окоченения. Когда стянула с руки варежку, пальцы с трудом нажали на кнопку домофона.

– Кто там? – пропищал детский голосок.

– Эскимо на палочке, – брякнула я, – не бойся, Алиса.

Замок щелкнул, дверь открылась, на меня пахнуло запахом тушеного мяса и лука.

– Мама, – закричал со второго этажа детский голосок, – к нам идет мороженое! И оно меня по имени назвало.

– Сомневаюсь, – ответил сердитый женский голос, – опять ты незнакомому человеку дверь открыла. А если там бандит с бензопилой?

Я быстро преодолела пролет и сказала:

– Ни режущих, ни колющих, ни каких-либо других инструментов у меня с собой нет. И я в некотором роде похожа на пломбир: вся заледенела внутри. Здравствуйте, меня зовут Таня, я ищу Галину Юдаеву или Веру Киселеву.

– Вера перед вами, – прозвучало в ответ, затем хозяйка вышла на лестницу и весьма нелюбезно спросила: – Чего надо?

– Скажите, Галя здесь живет? – спросила я.

– Нет, – буркнула Киселева.

– Не дадите ее адрес, – не отступала я, – тот, где она реально находится, а не прописана?

– Понятия не имею, – огрызнулась Вера, – Галина мне чужой человек.

– Но по документам ей принадлежит одна из комнат в вашей квартире, – не успокоилась я.

– Галя уехала, – сменила тактику Киселева.

– Давно?

– Не помню.

– Куда?

– Не знаю.

– Вы не общаетесь с Юдаевой?

– Нет! Давно от нее не имею вестей, – изобразила озабоченность Вера.

– Ну тогда можете радоваться! – весело воскликнула я. – Мы нашли Галю, она на днях вернется домой.

Вера навалилась спиной на входную дверь.

– Кто? – с ужасом спросила она. – Как?

Я поняла, что нащупала болевую точку, и решительно нажала на нее каблуком.

– Галина Валентиновна Юдаева сейчас помещена в психиатрическую клинику, курс лечения проходит успешно, вы на днях обретете потерянную двоюродную сестру.

– О! Нет, – простонала Киселева, – только не это!

– Я думала, вы обрадуетесь, – прикинулась я идиоткой.

– Мама, мама, – изнутри заколотила по двери девочка, – мама!

– Вы, наверное, сотрудник социальной службы, которую отправили проверить, как живет инвалид? – с надеждой спросила Киселева.

– Можно и так представить дело, – загадочно ответила я.

– Возьмите сто баксов и скажите, что не нашли нас, – взмолилась Вера.

– Предлагаете мне глупо соврать?

– Двести евро, – изменила сумму Вера.

– Смешно, – пожала я плечами, – из-за небольшой мзды я потеряю отличную работу.

– Мама! – завизжала девочка и со всей силы пнула дверь.

Та чуть приоткрылась, и ребенок протиснулся на лестницу.

Вера толкнула девочку назад в прихожую и заорала:

– Чтоб тебя разорвало, дуру! Восемь лет стукнуло, а ума нет!

Из квартиры полетели жалобные рыдания.

– Все возвращается, – тихо сказала я, – сейчас вы не хотите общаться с дочерью, обзываете ее, пинаете, но пройдет лет тридцать, и вам понадобится ее помощь. Вот тогда все вернется. Девочка продемонстрирует равнодушие и нежелание сидеть с матерью. Не думаю, что она злопамятна, просто ей негде научиться любви, терпению и пониманию. Примера-то перед глазами в детстве не было.