Дедагеймер

«Штраф к меткости -1 за смерть снят»

«Получен новый предмет:

Любительский арбалет»

«Получен новый предмет:

Любительский болт (6)»

«Получен новый предмет:

Особый колчан (сломанные болты, вложенные в него, восстанавливаются)»

«Получен новый предмет:

Кожаный жилет (требование: сила 2)»

«Получен новый предмет:

Простые тканевые штаны»

«Получен новый предмет:

Легкие ботинки»

Я вышел из водяной стены на край небольшой поляны возле глиняной одноэтажной хибары. Появившиеся надписи я просмотрел в полвзгляда, но в голове ничего не отложилось. Мысли были заняты другим. Точнее, их у меня просто не было. Лишь звенящая пустота и откровенная грусть.

Закинув арбалет за спину, я нащупал сумку и, хотел достать одно, но под руку попалось совсем другое — деревянный ящичек, который дал Дениска. Вытащив подарок, я на секунду замер. Сердцебиение ускорилось. Весточка из теперь уже закрытого для меня мира. Без проблем приподняв крышку, я невольно улыбнулся. В ящичке лежал кусок моего любимого торта — слоеного с курагой, орехами и сгущенкой. Потом. Это потом.

Я закрыл крышку и вернул подарок в сумку, а наружу достал бутыль с желтой мутной жидкостью, надеясь, что это пойло подействует на меня так, как и полагается. Горького и противного сейчас хотелось больше, чем сладкого. Первого глотка я почти не почувствовал, но вот на четвертый горло обожгло ядрёным алкоголем, а из глаз полились слезы.

— Ах ты ж! Драть меня в печень! То, чо надо.

Не выпуская бутыль из рук, я побрел к дому, от которого у меня был ключ. К тому моменту, как я закрыл дверь изнутри на щеколду, половина содержимого бутылки уже согревала желудок, в голове приятно кружилось, а внизу появилась надпись:

«Вы пьяны, штраф к ловкости: -1»

— Клал я с высоких берегов на твою ловкость!

Я сделал еще один глоток, глубоко вдохнул, скинул на пол арбалет, колчан, нож, сумку и прошел внутрь дома, дважды обо что-то споткнувшись, но ни разу не упав. Обстановка подчеркнуто нищенская: две кровати с соломенными матрасами, стол, пара стульев, печь.

Умостившись поудобнее на стул, я сделал еще один глоток. Ох и ядерный самогон. Давно я такого не пил. Но в нынешних обстоятельствах — это лучшее средство. Хотя за свой сидр сейчас кого-угодно убил бы.

— Ах, закуски бы, — произнес я в пустоту, вытирая ладонью усы.

— Дядь, так это мы легко, если только алкашкой поделишься.

— Едрить тебя в дышло! Откуда голос? Кто здесь?

Я подлетел со стула, как девка, ужаленная пчелой в зад, вертя головой во все стороны. Не Гавриил и не Коневод, но голос знакомый.

— Дядь, не очкуй, это я — Рорик.

Красномордая тварина, которую я сперва принял, в силу своего опьянения, за одеяло, встала с кровати.

— Чоб тебя копыто ослиное отоварило, откуда ты здесь взялся? Ты ж улетел.

— Да шайка Голоногого Праведника напала на меня минут через пять, после того как мы разбежались. Пришлось линять по-шурику. Решил тут пока пару дней перекантоваться. Не боись, дядь, я сосед четкий, неприхотливый. Да и готовлю хорошо.

— Ясно.

Я вновь умостился на стул, сделал глоток и передал бутыль Рорику.

— Ах ты ж! А тебе сколько лет хоть? — запоздало спросил я, глядя на то, как мой знакомый, который недавно еще был мальчуганом, яро лакает самогон.

— Дядь, мне тридцать два, пить уже можно и даже нужно.

— А мне вот сегодня восемьдесят восемь стукнуло, — грустно произнес я.

— Обана! Поздравляю. Тогда это, я пока организую закуску, а ты залезь под кровать за второй бутылкой, такое дело надо отметить.

Пара минут и на столе уже лежали: порезанная кровяная колбаса, пару ломтей хлеба, что-то фиолетовое, напоминающее картошку; довершали картину непочатая бутылка желтого самогона Вильгена и две жестяные кружки.

— Ну, давай, за тебя. Здоровья и фарту! Хотя со вторым у тебя всё на мази… Тогда здоровья и денег!

Мы чокнулись, выпили, и Рорик принялся за еду, а мне что-то кусок в горло не лез, хоть я и не дурак был пожевать.

— Ты, дядь, кстати, зачем так рожу поменял? Борода конечно королевская: седая, ухоженная, к цирюльнику ходил? Но вот зачем налысо побрился и состарился?

Я посмотрел на руки — старческие пятна на месте, но вот до этого дряблые мышцы были налиты жизнью, а бицепсы вообще такие, что рукава рубахи так и норовили разойтись.

— Странно.

— Вот и я спрашиваю, зачем?

— А то, чо я состарился за пару часов, тебя не волнует?

— Дядь, чего я только в Мирантире не видел. То, что ты себе пару десятков лет накинул — это не такая уж и редкость.

И в следующий миг красное существо превратилось в меня. Передо мной сидел лысый старик с подстриженными аккуратными бровями и седой острой бородой, тоже ухоженной. Дряблым его не назовешь, так и дышит жизнью и даже через рубаху видна добрячая мускулатура.