Деде Коркут

— Купцы, судьба играет нами! Если вы перейдете высокие горы, если пройдете мимо именитых городов, если дойдете до дальних и дальних стран, спросите о моем сыне единственном. Может быть, где-то в местах недоступных кто-либо знает, жив он или мертв. Принеси мне весть, купец. Да будет твоей жертвой моя побелевшая голова, купец.

Старый купец отвечал:

— Будь покоен, Бейбура, мы везде станем спрашивать о Бейреке. Найдем так найдем. Не найдем — бог дал, бог взял. Что поделаешь?

Купцы отправились в путь, звуки бубенцов удалялись. Бейбура, устремив слепые очи вослед каравану, шептал:

— Свет моих ослепших глаз, сынок! Опора моего белого дома, сынок! Где ты, сынок?

В глубоком колодце крепости Бейбурд глаза Бейрека привыкли к темноте. Но что здесь можно было увидеть, кроме сырых стен? Бейрек сжался в комок, сидел не шевелясь. Погладил он ладонью камень стены и вдруг почувствовал, что камень — мокрый. Откуда-то сочилась вода. Бейрек раскачал камень, камень выпал, и вода полилась. Бейрек вытащил еще несколько камней, и открылся ход. А ход этот вел к подземной реке. Бейрек протиснулся в лаз, попал в реку, поплескался в воде, и вода отнесла его к другому лазу. Бейрек проник в него — и попал в огромный подвал. Здесь был склеп. Здесь стояли такие же могильные камни, как на наземных могилах. Здесь были похоронены родичи кагана.

Осматривая могилы, Бейрек услышал звук шагов, спрятался в углу. Вдруг видит — спускается супруга кагана Кара Арслана, Деспине-хатун. Подошла она к одной из могил, поднесла мясо, молоко, вино и все это положила у могилы. Обращаясь к могиле, молвила Деспине-хатун:

— Дедушка, родной, сегодня я принесла тебе подрумяненный кусок жертвенного барашка. Ведь ночью, во сне, ты у меня мясо молочного барашка просил. Принесла и семилетнего вина. Что тебе захочется — во сне ночью мне скажешь, я принесу. Да не останется у тебя неисполненного желания!

Деспине-хатун наклонилась, поцеловала могилу и медленно удалилась. Бейрек вышел из укрытия. Вначале он удивленно огляделся, потом, поняв все, рассмеялся. Понял Бейрек, что здешние люди верят, будто мертвые едят, пьют вино. Долго смеялся Бейрек, устал, с аппетитом поел дедовы кушанья, выпил вина, лег, поспал, потом, заслышав шум, осторожно, через лаз, вернулся в свой колодец. Сверху ему спустили кусок хлеба и глоток воды.

Наутро, в то же время, тем же путем Бейрек пробрался в склеп, притаился. Вскоре Деспине-хатун принесла воду и вино. Видит, на могиле остались только кости и пустой кувшин, обрадовалась.

— Дедушка, родной, как хорошо поел! — молвила она. — Молодец! Как это ты умудрился? Кажется, тебе понравились блюда, которые я готовлю своими руками. Теперь я всегда сама буду готовить. Видно, не по вкусу тебе, как готовит служанка. Ешь, пей на здоровье!

И Деспине-хатун поднялась из-под земли наверх.

Бейрек с аппетитом ел.

Однажды Деспине-хатун принесла крепчайшего вина. Бейрек выпил, охмелел, улегся прямо близ могилы, а когда открыл глаза, увидел стоящую у него в головах Деспине-хатун. Женщина в ужасе не могла глаз отвести от его лица, Бейрек увидел, что сердце у нее сейчас разорвется от страха, и торопливо сказал:

— Не бойся, ханум, я не мертвец и не вурдалак-кровосос, я живой человек, пленник твоего мужа, кагана, Бамсы Бейрек.

Деспине-хатун увидела рассыпанные вокруг куриные косточки, пустой кувшин и все поняла.

— Это ты ешь долю моего деда? — спросила она. Бейрек ответил:

— Да, ханум, ем.

Деспине-хатун сказала с досадой:

— И давно?

— С тех пор, как ты сама начала готовить ему.

У женщины был такой несчастный вид, что Бейреку стало жаль ее.

— Ханум, — сказал он, — твой дед сам отдает мне свое угощение. Говорит: «Я стар, зубов нет у меня, и вина не пью». Но мед и каймак я ему оставляю.

Деспине-хатун немного приободрилась.

— Все-таки совесть у тебя есть, — сказала она. — Не лишаешь старика последних крох. Скажи по правде, где лучше — здесь или на земле?

Бейрек молвил:

— Ну что ж, здесь тоже неплохо! — и указал на могилы. — Мертвецы хорошо мне служат. Одни стирают мне, другие купают меня, третьи возят на себе.

Говорил Бейрек, а Деспине-хатун могилы оглядывала.

— Как! Моя тетя стирает тебе, а дядя купает тебя? — воскликнула она. А возит тебя, парень, на спине своей не моя ли старая бабушка?

Бейрек молвил:

— А как же? Из ваших мертвецов нет ее резвее. Я частенько на ней езжу.

Деспине-хатун стала бить себя по голове.

— Вай, лопни твои глаза! — запричитала она. — Нет от вас, огузов, покоя ни живым на земле, ни мертвым под землей!

И Деспине-хатун побежала к кагану.

— Помилуй, великий каган! — кричала она. — Вытащи этого огуза из колодца. Он сломает хребет моей бабушке! Оказывается, под землей он на ней ездит! И остальных наших мертвецов заставляет служить себе. Все, что я приносила деду, он отнимал и ел сам. С ним не сладит никто из наших — ни живой, ни мертвый. Ради бога, вытащи его!

Бейрек в своем колодце сидел. И вот тюремщик опустил лестницу и позвал Бейрека:

— От кагана пришло повеление, чтобы ты вышел на землю.

И Бейрека бросили в темницу на земле. Узенькое оконце было зарешечено железными прутьями.