Дедушка, Grand-pere, Grandfather… Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX – XX веков

Несмотря на сильную усталость лошадей, мы проехали шестьдесят верст до Алайской долины, по которой затем поехали на восток вдоль Заалайского хребта до Ачик-Су — киргизской зимовки, где и переночевали. Удивительны желтые гвоздики с запахом настоящей ванили. Близ Терс-Агара я взял какой-то зеленый минерал. По дороге угощали котлетой и молочными продуктами яка. Все киргизы теперь на горах, а в Алае — «адам йок», что весьма печально.

3 июля. Лошади отказались служить нам: в этот день мы проехали только шесть верст вдоль предгорий Заалайского хребта все на восток, долина — море зелени, а Алайский хребет курится туманом. Переехали несколько шоколадных речек и решили отдохнуть один день в опустевшей зимовке. Вскоре, однако, из гор стал собираться народ, и для обеда расставили юрту и зарезали барана. В этом месте нас почему-то приняли за англичан, делающих секретную съемку. Уж не бывают ли действительно там англичане? При наших порядках все возможно.

4 июля. Бесконечная зеленая степь кругом, серая дымка скрывает горизонт востока. Мы мало-помалу удаляемся от Заалайского хребта, и он все лучше и лучше: пик Кауфмана громоздится теперь во всем страшном величии. Алайский хребет курится и синеет, ни души кругом — все тихо стоит веками.

А нам сегодня очень и очень нужны «адамы», ибо кто же нас переведет через свирепую Кизил-Су? Утонуть да еще в таком шоколаде — удовольствие небольшое. И мы во все глаза обыскиваем горизонты, в Алае просто: первых встречных киргизов мы поведем за собой, если только им не удастся удрать, что бывало неоднократно.

Но возвращаюсь к дороге, до переправы через Кизил-Су мы пересекаем три речки обычного заалайского колера. Их долины вырыты в собственном наносе и довольно глубоки; они часто вымывают громадные лессовые башни и столбы, средняя часть долины — холмиста и напоминает маленькие адыры Ферганы, у самой речки мы встретили желанных киргизов; они освободили нас от хурджумов и повели. Хотя вода лошадям (во всех четырех рукавах) была немного выше брюха, но ширина этой ревущей массы действовала неприятно. А все же это препятствие преодолели, с трудом, но без приключений.

Мы оказались у самого места впадения реки Кашка-Су. Она прозрачная, голубая, ее воды долго не хотят смешиваться с водами Кизил-Су. Картина весьма похожая на слияние Белой и Черной Арагвы, но разница в цветах воды — более резкая. Так как мы проехали верст тридцать, то остановились кормить. По словам киргиза, здесь вблизи находится пещера. Ее немедленно посетили. Пещера эта, я думаю, в научном мире еще совершенно неизвестна. По рассказам того же киргиза, она в ханские времена служила тюрьмой (мершаб) и будто бы имеет бесконечные размеры. Привыкнув к болтовне крымских татар, я всему этому не поверил. Так и следовало. <…>

5 июля. Переход через Б. Алайский хребет, высота перевала Килдык — 14 500 футов.

После неприятной ночевки под арчой и дождем сделали три поворота по Кашка-Су и, отъехав от нее в сторону, стали лезть на крутую глинисто-сланцевую осыпь хребта. Лошади в поводу не пошли, их пришлось гнать как баранов, встречные киргизы взяли на своих кутазов наш тяжелый груз и перевезли его до перевала. Подъем здесь ужасный, при невероятной крутизне он еще длинен невероятно. Кругом вырастают совсем близко величественные пики хребтов, загораживавшие даже хребет Заалайский. Но всему бывает конец. Мы — на Килдыке и щелкаем зубами. Арык-аксакал и В. А. объявили, что на предполагаемый перевал Кум-Бель ни за что не полезут. Тем более что дальше предстояло еще более неприятное — спуск по огромному леднику, крутизна Килдыка в обе стороны — в верхней его части — одинаковая, как острие ножа. С первых же шагов лошади сели «на задние лапы», как хорошие мопсы, да так и покатили вниз; пришлось рубить ступеньки. Вообще, оказалось, что в этом году до нас только один раз прогнали баранов — вот и все. Таким образом, мы «открыли перевал», как здесь говорится. Кое-как, однако, свели лошадей с кручи и пошли по снежному полю, стараясь не думатъ о трещинах. Лошади проваливались по брюхо и едва не искалечились. Миновав первое снеговое поле, очень длинное, попали затем на второе — поменьше, оканчивающееся прелестным голубым озером, из которого с грохотом вытекает река Килдык. Кругом, со всех сторон, ползут ледники. Итак, хребет перейден. <…>

В. А. Зильберминц, студент

7 июля. Проехали в этот день по Кичик-Алаю и Туруку до Ферганской долины (сорок верст). Ряд прекрасных долин и грозных ущелий, вроде Араванского и Чилийского, дорога очень опасная — отчаянные пропасти. Ночевали в Кок-Беле.