Дедушка, Grand-pere, Grandfather… Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX – XX веков

Я теперь стану записывать дневник, когда только придет особенное желание или случится что-нибудь из ряда вон выходящее, так как хочу за лето дать отдохнуть моим глазам, которым и без дневника порядочно достается от чтения книг. Дневник я решил записывать не для памяти, а для развития слога, чтобы приучиться выражать свои мысли ясно, литературным языком и даже, если удастся, образно и поэтично. Одним словом, хорошо иметь хороший слог и уметь красноречиво доказать что-нибудь и ясно выражать свои мысли. Мне очень захотелось сделаться хорошим писателем. Недавно только я стал понимать разницу между Диккенсом, Теккереем, Гончаровым или каким-нибудь Загоскиным или Лажечниковым. Гончаров по своей обрисовке типов более всего может быть приравнен к Диккенсу или Теккерею. Я задумал даже написать роман, более с психологической точки зрения или просто автобиографию вроде толстовской. Более же всего мне хочется быть красноречивым. Для этой цели, главным образом, я буду писать дневник, сохраняя, конечно, истину событий и не искажая их. Вчера мамаша с Али-беком поехала в Москву. <…>

4 июля. Вторник

Сегодня встал в девятом часу. При виде пасмурной погоды мне тотчас же представились незавидные перспективы скучного сидения дома, занятий уроками и чтением. Однако погода оказалась не столь дрянна, как я предполагал. Было вовсе не холодно, и дождя не было. После утреннего чаю я намазал себе две пары сапог, думал почистить их после гуляния. Мы пошли гулять в Звягинский лес. Я захватил корзину для грибов, имея в виду опят, которых мы заметили вчера и которыми, не имея корзины, мы не могли воспользоваться вчера. Прошли мы Звягинский лес, пошли по дороге между вспаханной землей к березнику, стоящему впереди осинника. Витя отвалил одну полоску вспаханной земли и, против ожидания, поймал там двух жуков. Мы принялись отваливать глыбы вспаханной земли. Я нашел вонючку. Разошедшись в своем рвении к жукоискательству, мы принялись разрывать лошадиное дерьмо и в награду получили двух навозных жуков (не скарабеев), доселе не виданных. Встретивши еще несколько вонючек, перестал уже их брать. «Вот эту уж вонючку я возьму», — говорит Витенька. «Да это жужелица!» — воскликнул я, видя у него в руках нетронутый экземпляр садовой жужелицы. Мне было очень завидно. Андрюньке так счастье и не выпало. Вчера он поймал скакуна германского, какого мы никогда не видели. Пришедши домой, я съел котлету, отчислил сапоги, и мы сходили купаться. <…>

31 июля. Понедельник