Дедушка на выданье

— Сплетня получится! Ну ладно. Бочкина тайком закрутила роман с владельцем телехолдинга Дуниным, а Вадим вдруг умер от СПИДа. Вот какая гадость! Катька медсестра, она в курсе, что зараза не лечится! И как ей дальше жить? Жена Вадика Агата про зигзаг мужа налево знала, но терпела, ей не впервой, не хотела его денег лишаться. Но когда ей все-все достанется, молчать не будет. Растреплет вдова про то, как Вадик с Катей жили, и народ от Бочкиной шарахаться станет, подумают, что она заразная, больше ей диетолога из себя корчить не придется. Алку она навсегда потеряла, других подруг не имеет, ну и нахлебалась дура сортирного очистителя. Небось знала, как умирать от СПИДа больно.

— Странный выбор для медработника, — протянула я. — Катя могла принять снотворное, сделать себе смертельную быстродействующую инъекцию. Если она боялась болевых ощущений от СПИДа, то ей не стоило применять средство дезинфекции. И самоубийцы, как правило, оставляют прощальные письма, а у Бочкиной его не нашли.

Маша встала, легкой походкой приблизилась к небольшому столику и показала на ноутбук.

— Она мне все объяснила, вот! Читай. Это пришло в день, когда Бочкина отравилась.

Я прочла текст. «Маша! Скажи Алле, что я извиняюсь! Прошу у нее прощения. Я любила Вадима, а он болел СПИДом, но ничего мне не сказал, презервативом мы не пользовались. Я скоро умру. Нет смысла ждать конца, лучше покончить со всем разом, самой. Прямо сейчас! Так, чтобы стало ясно: я отравилась! День февраля печален и строг, смерть призывает он на порог. Прощай, Маша, отдай мою записку Алле. Катя Бочкина».

— Можешь сделать копию? — попросила я.

— Хорошо, — сразу согласилась Маша. — Вау! Заболталась я с тобой, — вдруг забеспокоилась модель, — забыла про загадку! Время-то идет. Если я получу всех утят, меня пригласят на слет!

— Утят? — переспросила я. — Живых?

Медведева засмеялась.

— Ты Интернетом пользуешься?

— Изредка, — ответила я, — часами в Сети не просиживаю.

Маша постучала пальцем по клавиатуре.

— Я играю в викторину. Надо отвечать на вопросы, они сначала были простенькие, ну вот, например: «Сидит девица в темнице, коса на улице».

— Морковка! — быстро сказала я.

Маша погладила меня по голове.

— Молодец! Отправляешь ответ, тебе начисляют баллы. Чем круче вопрос, тем больше его цена. «Кто под проливным дождем не намочит волосы?»

— Человек в плаще? — предположила я. — Капюшон натянул и спас прическу.

Медведева встала и снова направилась к кофемашине.

— Нет! Другой ответ. Лысый! У него на башке ни фига нет.

— Но ведь и мой вариант может подойти, — уперлась я.

В помещении приятно запахло свежемолотыми зернами, Маша поставила в углубление под небольшой трубочкой чашку.

— Правильный ответ — лысый. Теперь более сложная задачка. Сидишь в самолете, перед тобой лошадь, сзади слон, где ты находишься?

— В психушке, — ляпнула я.

Медведева рассмеялась.

— На карусели! Тебе никогда даже одну уточку не получить!

— При чем здесь утки? — окончательно запуталась я.

Маша отодвинула на край стола пустые чашки, поставила на их место полные, села, положила перед собой руки и объяснила суть игры.

Некоторое время назад она нашла в своей почте письмо, которое приглашало ее поучаствовать в викторине. Никаких денег устроители не просили, они давали человеку задания и, если тот успешно их решал, принимали в свое сообщество. Получив доступ на особый сайт, участник должен был решать загадки. Сначала они были примитивными, ну вроде «Сто одежек, все без застежек». Затем постепенно усложнялись. Если вы безошибочно давали ответы на первые десять вопросов, то получали резиновую уточку, а вместе с ней звание инспектора, и переходили во второй тур. Еще десять правильных отгадок, снова игрушка и титул коменданта. Того, кто наберет семь водоплавающих, объявят магистром и позовут на слет. Он проходит в каком-то московском ресторане, Маша пока не знает где. Ей неизвестно, кто среди лучших, непонятно, какое количество людей участвует в игре.

— Нас очень много, — щебетала она, — думаю, миллионы! А магистров всего десять, им почет, уважение и право спасать других от казни!

Я тяжко вздохнула, мне абсолютно не хотелось слушать про всякие глупости, но Маша жаждала похвастаться, поэтому говорила и говорила.

— Если ты отвечаешь неправильно, появляется окошко с часами. Тебе дается время подумать. Можно энциклопедии листать, по справочным системам лазить! Главное, уложиться в срок. Если ты ответила правильно, табло исчезает, играй дальше. Но если ошиблась, тебя казнят! Отрубят голову! Руки-ноги! Расчленят.

Я зевнула.

— Неприятно. Наверное, это больно.

Маша допила кофе.

— Жизни лишают виртуально, понарошку. Но больше в игру тебя не возьмут. Никогда!

— Маша, — перебила я Медведеву, — сделай доброе дело, распечатай последнюю записку Кати.

Манекенщица сдвинула брови.

— Ну… не знаю… Может, Катерине это не понравится!

— Она умерла, — напомнила я.

— И чего? — возмутилась Медведева. — Значит, можно ее бумаги мусолить? Там пометка есть, в углу. «Маше лично. Переслать Алле». Ладно, держи, я уже напечатала!