Дедушка на выданье

— Очень мудро, — я похвалила я старуху. — Алле повезло с бабушкой.

— «Нет пророка в своем отечестве», — вспомнила крылатую фразу Вера Николаевна. — Внучка меня не оценила по достоинству, записала во враги. Я совершила ошибку, охраняла ее от неприглядной правды, берегла неокрепшую детскую душу. А что получилось! Одно время я бессонницей мучилась. Лягу в кровать и перебираю в уме мысли, словно четки. Может, следовало лет в шестнадцать посадить перед собой Аллу и сказать правду ей про маму-папу? Но как бы отреагировала девочка? Подростки излишне эмоциональны. Уходя от меня, Алла крикнула:

— Ненавижу тебя, проклинаю! Чтоб тебе счастья не видать и быстрее сдохнуть. Как видите, это не сработало. Я живу до сих пор, и вполне хорошо. Но в тот день я расстроилась, а Иван Николаевич, человек сугубо материалистических взглядов, вдруг сказал ей: «Как аукнется, так и откликнется. Закон бумеранга. Бросишь дерьмо, оно назад прилетит. Посеешь добро — пожнешь удачу. Ты свой выбор сделала, ступай с миром!» Ваня, иди сюда!

Я уловила тихое поскрипывание. В кухню въехала инвалидная коляска, в ней сидел худой старик, похожий на сердитую птицу.

Глава 20

— Здрассти, — сказала я, стараясь скрыть удивление.

Ну почему я считала, что Вера Николаевна одна дома? Она неоднократно упоминала про мужа.

— Ноги у меня не ходят, но голова на месте, — басом сказал Иван Николаевич, — и от торта я не откажусь. Отрежь, Верочка, кусок побольше!

— Доктор говорит, тебе сладкое нельзя, — укоризненно начала жена.

Муж стукнул кулаком по колену.

— Ну, е-мое. Никто еще пятьсот лет не прожил! Все врачебные советы чушь! Короче, давай бисквит! О! С вишней! Хорошо, что не с клубникой, не люблю. И чаю завари покрепче! Надо ей правду рассказать про Веню!

— Кому она сейчас нужна, — возразила жена, — история уже мхом поросла.

Иван Николаевич поправил плед на коленях, подрулил к столу, быстро отрезал себе большущий кусок и нацелился на него ложкой.

— Ваня! — воскликнула жена. — Ты как маленький! Немедленно отдели половину!

Старик подмигнул мне.

— Сердитая! Кстати, ей тот же доктор велел гимнастику от остеохондроза делать. И что? Она о ней и не вспоминает.

Вера Николаевна поставила перед супругом фарфоровый бокал. Иван потянулся к сахарнице, но жена успела быстро переставить ее на кухонный столик.

— Во! — воскликнул старик. — Натуральный геноцид и притеснение инвалидов.

— Или торт, или сахар, — решительно заявила жена. — Врач так сказал.

— Иди делай гимнастику, — засмеялся Иван.

Вера Николаевна возразила:

— В отличие от тебя я человек с медицинским образованием и понимаю, что в моем возрасте остеохондроз не лечится. Ну, если быть честной, он вообще не устраняется, его можно только сдерживать. Гимнастика мне без пользы.

— Женская логика во всей красе, — сказал Иван Николаевич, быстро поедая торт, — в ее случае врач дурак, а в моем — гений. Она не будет выполнять предписания медика, а я обязан его слушать с открытым ртом, записывать благоглупости. Не подумай, что мы к разным терапевтам ходим, нас один красавец лечит. Не завязываются у тебя, родная, бантики. Ты знаешь, что Катя — сестра Аллы?

Вопрос был настолько неожиданным, что я поперхнулась остывшим чаем и отреагировала довольно глупо:

— Вы ко мне обращаетесь?

— Ну не к Вере же, — воскликнул старик, — зачем у нее спрашивать то, что она лучше всех знает?

— Бочкина — сестра Константиновой? — обомлела я. — Родная? Но они не похожи!

— Отец один, матери разные, — вздохнула Вера Николаевна.

Я постаралась успокоиться.

— У вашего зятя было две жены? У Кати с Аллой разница в возрасте всего несколько месяцев.

— Вениамин был красавец, — перебила меня старуха, — по нему сохло пол-управления. Некоторые женщины на все готовы, лишь бы мужчину заполучить. Дом наш ведомственный, своим квартиры давали, чужаков не было!

Старуха примолкла.

— Говори, говори, — поторопил ее муж, — все давно покойники, никому плохо не станет, а бригада, от лица которой Татьяна пришла, должна владеть информацией в полном объеме. Я, как сотрудник органов, не имею права ничего утаивать, ты тоже. Давай, тут все свои, далеко правда не утечет, Таня человек обученный, с любовником дела не обсуждает, ведь так?

— У меня никого нет, — спешно сказала я, — родители давно скончались, первый муж тоже.

— А второй? — мгновенно задал следующий вопрос Иван Николаевич. — С ним что?

Оставалось лишь удивляться прозорливости вроде бы немощного старика.

— Почему вы решили, что я выходила замуж дважды?

Иван облизал ложку.

— Ты сказала «первый муж умер». Если он был один, то фраза прозвучала бы иначе «муж умер». К чему уточнение, а?

— Второй меня бросил, поэтому мне не с кем болтать долгими зимними вечерами, — сердито сказала я.

— Идиот, — возмутился Иван Николаевич. — Ушел от такой красавицы! Роскошной женщины! Умницы! Плюнь ему вслед и забудь!

— Ваня! — укоризненно воскликнула Вера Николаевна. — Не ругайся при женщинах!