Дедушка на золотой цепочке

Главным на секретном производстве стал освобождённый за примерное поведение и тихий нрав бывший хирург Станислав Ильич Красавин. В прошлом он получил скандальную славу в качестве основного фигуранта громкого уголовного дела, оказавшись не столько врачом, сколько садистом-потрошителем, заслужившим в социальных сетях кличку Stas the Ripper. Избавим читателей от подробностей преступной деятельности хирурга-потрошителя, признанного психически нездоровым. Он отбыл весь предписанный срок, а после освобождения держался как можно тише и незаметнее. Психиатры не замечали в нём ни малейших отклонений, что дало возможность устроить в рамках одной телепередачи на Первом канале оживлённую дискуссию «Можно ли верить в психические отклонения Красавина?», в ходе которой почти все были единодушны в том, что к работе в медучреждениях его нельзя допускать никоим образом, даже в качестве санитара в морге. Первым предложил кандидатуру Красавина на пост руководителя отдела кремации людей Венедикт. Он сразу же столкнулся с возражениями Сергея и Павла.

– Венька, ты чё? Этого нравственного урода надо обходить за километр! – кипятился Сергей. – Он нам репутацию загадит!

– Стоп, Серж, не горячись! Мне тоже Красавин противен, но на такую должность белоручка и чистоплюй не пойдёт. Вместе с тем руководителем отдела я бы его не назначал! Пусть будет как-нибудь по-другому, скажем, главным специалистом.

– А ты слышал, что Красавин собрался снова жениться? И невесту нашёл, между прочим, в заключении. Это бывшая медсестра, делавшая смертельные инъекции тем, кого заказывали их родственники. Её вина не стопроцентно доказана, вследствие чего после трёх лет в СИЗО её отпустили. Она тоже будет работать на нашем предприятии.

– Да, – ответил Павел, – знаю, я говорил с ней. Она, между прочим, внешне очень хороша. К тому же ещё молода, всесторонне образованная, кроме медучилища окончила три курса философского факультета СПбГУ, неплохо владеет тремя языками. Я даже хочу обменять её на Евгению.

– Да ты что? С дуба рухнул?

– Серж, ты часто бываешь чрезмерно категоричен в своих оценках. Лариса Кропоткина, которую ты ещё не видел, очень привлекательна во всех отношениях. Ты знаешь о знаменитом теоретике анархизма князе Кропоткине? Кропоткинскую улицу помнишь? Хотя она снова стала Остоженкой, её переименование в советский период истории России показало, что большевики уважали князя, он ведь даже пенсию получал. Правда, маленькую, и ему очень помогал обожавший его батька Махно. Так вот, Лариса Ильинична – отпрыск какой-то боковой ветви Кропоткиных, княжна то есть. Поэтому есть смысл попробовать опередить Красавина. Правда, его какой-то предок был генерал-адъютантом и послом в Копенгагене, и он тоже благородных кровей. Но Красавин уж очень скомпрометирован. Княжне он не пара. Я ей уже подкинул эту идею. Она, чувствую, обдумывает свою линию поведения.

– Ну-у, ты меня ошарашил своим рассказом. Тогда тебе следует опасаться Красавина, он накопил опыт препарирования живых людей.

– Спасибо, я учту твои опасения. Кстати, не сходить ли нам вечером в ресторан «Diamond»? Я попробую пригласить и Ларису.

– А чё, идея неплохая, – подключился Венедикт. – Как я понимаю, нас будет четверо. Я позвоню и закажу столик на 19.00. Встряхнёмся слегка, а то мы ментально уж слишком глубоко закопались в человеческий пепел.

– Мужики, чувствую, что я консервативнее вас, но примкну к вашей компании из чистого интереса и Аню приглашать не стану.

– Ну и отлично, Серж! Я сейчас же позвоню Ларисе.

Павел отошёл на несколько минут и потом вернулся:

– Договорились, что я зайду за Ларисой после 18.00. А пока поработаем.

Разошлись по своим делам. Венедикт позвонил Сергею и поинтересовался формой одежды, и тот ответил:

– Casual с элементами шика, но ни в коем случае не самая парадная. Я надену яркую рубашку и замшевый пиджак, а на шею шейный платок вместо галстука. А ты надень, если не против, твой любимый кожаный пиджак с прибамбасами. Деловой костюм ни к чему.

– Но у меня здесь при себе нет неделовой одежды! Поэтому я смогу разбавить свой деловой вид только яркой бабочкой с платочком, – уныло ответил Венедикт.

7. Ужасно хочется любовниц