Дедушка П

— Святотатство — это засунуть голову в задницу и верить во всю чушь, что пытаются нам скормить. Наука же должна придерживаться логически выверенных выводов, фактов и теорий, основанных на грамотных математических расчётах. В науке не бывает ничего непреложного, максимум, насколько может быть учёный в чём бы то ни было быть уверенным — девяносто семь процентов. Если учёный уверен в чём-то более, чем на эту цифру, значит он закостенел и уже не имеет права носить столь гордое звание.

— Щенок! — зло выплюнул старик. — Ты ещё скажи, что в существовании земли под нашими ногами нельзя быть уверенным на сто процентов.

— Конечно. С одной стороны мы видим землю, мы можем её пощупать и попробовать на вкус, хотя жареный стейк определённо будет вкуснее. Но если использовать многократное увеличение, то мы перестанем видеть землю и увидим молекулы веществ, из которых она состоит. Увеличив изображение ещё больше, мы увидим атомы, которые будут отстоять друг от друга на огромные расстояния. Так что можно сказать, что мы стоим не на земле, а на пустоте. И мы сами состоим из пустоты, а плотность наших тел лишь видимость. Но если копнуть глубже, то выясниться, что атомы состоят из энергии. Всё, что нас окружает, лишь особым образом структурированная энергия, и мы, волшебники, способны управлять одним из спектров этой энергии, маной, называемой волшебной силой или магией.

— Поганый маглолюбец! — презрительно произнёс волшебник. — Как ты вообще получил мастерство в магической науке? Такие как ты, позор для нашего общества. Я буду требовать, чтобы тебя лишили мастерства за столь дерзкие магловские взгляды на волшебство.

— Мистер, вы даже не представились и не привели ни одного аргумента, а только и делаете, что оскорбляете меня. Так поступают лишь ограниченные личности, которые не могут привести аргументов в свою пользу.

— Грязнокровка! Сын шлюхи и осла! Ты магловское пятно на теле общества чистой волшебной крови! — разорялся старик.

— Невоспитанный старикашка! — Я стал злиться. — Я, Гарри Адамс, за спиной которого стоит род Аддамсов. Я не понимаю, как с такой бородой, которая длиннее моего члена, в таком возрасте, можно быть настолько тупым и ограниченным ослом. За оскорбление моих родителей я вызываю тебя на дуэль!

— Отлично! — обрадовался колдун.

Мне показалось, что он как-то подозрительно сильно обрадовался и кинул взгляд на мой пиджак в районе, куда я спрятал палочку. Ой… А не может ли быть так, что этот старый козёл опознал старшую палочку и попросту развёл меня на дуэль, выведя из себя?

— Я, Карл Шульц, принимаю вызов на дуэль, — противно ухмыляясь, продолжил старик. — Условия — магическая дуэль без концентраторов и амулетов, лишь волшебник и его сила. Победитель получает имеющееся с собой имущество проигравшего. Дуэль состоится здесь и сейчас!

— Шульц, да? Случаем не один из сторонников Гриндевальда?

Старик дёрнулся, словно от пощёчины и кинул на меня злобный взгляд.

— Ты сдохнешь, щенок! — зло прошипел он.

— Но-но! Мистер Шульц, я уже понял, что привлекло ваше внимание. Но вначале нам надо привести секундантов. Ваши условия места для дуэли неприемлемы — это холл конфедерации магов, и он не предназначен для разрешения конфликтов.

— Эту проблему мы решим, — криво ухмыльнувшись, поведал Шульц.

Старик взмахнул волшебной палочкой и создал что-то наподобие звуковых чар.

— Ганс, срочно прибудь в холл МКМ в Цюрихе, мне нужен секундант для дуэли, — сказал он.

После чего старик взмахом палочки наложил на чары подобие заклинания порт-ключа и конструкт исчез.

Я и не знал, что так можно сделать. Судя по всему, палочкой он владеет виртуозно, в том числе чарами и пространственной магией, как минимум, сделать так быстро порт-ключ мало кто может, только профессионалы, всю жизнь занимавшиеся чем-то подобным. Значит, мастер чар и виртуоз пространственной магии…

Это плохо, особенно учитывая, что дедок развивался как волшебник гораздо дольше меня. Эх… Зря я засветил бузинную палочку, совсем расслабился.

Шульца надо определённо валить насмерть, поскольку мне совершенно не нужен живой враг, который затаил на меня злость и желает добыть, как он считает, сверхценный артефакт.

— И кто же будет вашим секундантом, юноша? — издевательски спросил Шульц.

— Узнаете…

Я достал подаренный отцом артфон и нажал на вызов.

— Да, Гарри, — ответил глава МКМ. — Что-то срочное?

— Скорее да, чем нет. У меня тут в холле дуэль с неким Карлом Шульцем намечается. Станислав Васильевич, приглашаю вас побыть моим секундантом.

Лем посуровел и разозлился, но его злость была направлена не на меня. Затем он разразился отборным матом на русском языке.

— …Гриндевальдская подстилка! Я вас всех на удобрения для петушков пущу! — закончил он тираду. — Ну, фашистские суки, вы допрыгались! Стой там, я сейчас буду. — Последнее было сказано мне.

Лем отключился, но не прошло и пары секунд, как он с хлопком трансгрессировал в холл метрах в пяти от нас с Шульцем. Увидев главу конфедерации, до этого момента ухмылявшийся фриц, сбледнул и уже не выглядел столь надменным и вызывающим. Лем подошёл и встал рядом со мной.