Дефект плацебо

Я провел в Норвегии две недели. Помогал Ляле с документами, выступал поручителем. Дело сдвинулось с мертвой точки, европейский суд оказался более гуманным. Бродил по ночным улицам и думал о том, что стоит остаться. Не ради Королёвой, только для того, чтобы не сотворить именно то, что творю сейчас.

Чтобы не лезть туда, куда не следует. Какая у нас может быть совместная жизнь? Искалеченное убожество. Денег хватит, для того чтобы перестать работать. Жить в кайф, ни о чем не париться. Только разве ради бабла все это вершилось? Я не смогу сидеть на месте. Ни хрена не делать и обрастать жиром. Развлечения у меня достаточно специфические, и куда ее в эту грязь? Мне нахуй не нужны никакие друзья семьи, соседские посиделки. Голубки и кольца, пидарастические костюмы. От этого ведь все бабы ссут кипятком? А после вернулся оттуда и время перестало поддаваться измерениям. Таскался следом и всегда был в тени. Но терпение лопнуло.

Лучше бы она и правда пробила мне сердце. Спасла себя от чудовища, которое окончательно обрело власть. Оно уже не может мыслить. Отвергает грань добра и зла. Все доводы рассудка меркнут. И запах крови не нужен, чтобы взять след. Поводок туго стягивает шею, сама не знает что всюду за собой эту верёвку тягает. Не любовь. Мания. Самое светлое что могло приключиться в жизни недобитого отморозка, и самое тёмное, что было способно коснуться её.

— Прости, — выдавливаю из себя единственное слово.

Ее губы приоткрываются, на ресницах дрожит вода.

— Ты оставил меня, — обвиняет. — Оставил одну, когда был так нужен.

— За это извиняться не стану, — качаю головой.

— А за что станешь? — всхлипывает.

— За то, что вернулся.

— Ну так забирай свои извинения и проваливай!

Глупая. Мелкая. Дрожит в моих руках. Упирается ладошками в грудь. Не понимает за что прошу прощения.

Открываю ее от земли, усаживаю прямиком на каменистый выступ. Приближаюсь вплотную. Так, что ее ноги невольно оплетают мой торс. Захлопываю клетку. Сжигаю мосты.

— Я лучше сразу сдохну, чем ещё раз тебе поверю, — продолжает причитать.

Она тоже сражается сама с собой. Ее тело говорит намного больше, чем ей бы хотелось.

— Забыла, кому принадлежит твоя жизнь?

Веду пальцами по длинным ногам, мысленно проклинаю сантиметры ткани скрывающие суть. Черт ее дери. Она даже не может представить насколько сильно я по ней изголодался. Судьба та ещё тварь. Умело загнала под каблук, звонко приложила по башке весами Фемиды. Даже на такого как я нашла управу. Мне никогда не снились мертвые, а она снилась. Идеальная, хер пойми с помощью каких чудес выкованная. И я душил ее в своих объятиях. Она умирала, а я воскресал. Коллекционировал чужие души и оставался пустым. Только в ней обрёл что-то давно потерянное. Бессовестно отнятое. Маленькая девочка. Моя жизнь.

Притягиваю ее к себе и получаю звонкую пощёчину. Не пытаюсь скрыться, стойко переношу удар. А потом  ещё и ещё. Ягодка молотит меня своими кулачками, а после вонзает ледяные пальцы в шею и сводит с ума поцелуем. Крики, обвинения, удары, поцелуи, одержимые объятия. Все перемешивается как в ебучем калейдоскопе и сносит башню. Понимаю что с ней происходит, потому что заражаю собственным безумием. Моё единственное уязвимое место которое следует уничтожить, но я предпочитаю любить.

Любить. Слово со вкусом металла и цветом крови. Соленое как ее слезы, сладкое как малиновый джем. Темное как жизнь без нее и светлое как ее улыбка. Острое как нож и молниеносное как пуля. И признаться в этом настолько же тяжко, как и наваять совершенную сонату, будучи почти глухим.

Глава 38. АЛИНА

Я снова в Питере. Подставляю лицо сумасшедшему ветру, дышу полной грудью. Он пленяет душу, этого не объяснить словами. Работает как сверхмощный магнит. Нет сил противостоять, настолько сильна его магия. Я много путешествовала, мама старалась чтобы каждые мои каникулы прошли с пользой. Посещала совершенно поразительные места, любовалась архитектурой, пробовала восхитительные блюда. Я открывала уголки с идеальным климатом, восхищалась природой. А Питер всегда ждал. Молчаливо и снисходительно. Понимал, что это всего лишь короткая интрижка, не чета нашей глубокой и мощной связи. Он всегда принимал. Раскрывал свои каменные объятия и хлестал дождем в наказание. И я все равно его любила.

Сворачиваю в темный двор-колодец. Пытаюсь вспомнить зачем туда иду, но не нахожу ответа. Просто гуляю. Веду пальцами по жёлтой стене дома, под ногтями остаются мелкие чешуйки краски. Мой город дышит. Я бы всеми словами мира не могла выразить как сильно скучала. Слышу сзади шаги, но не оборачиваюсь. Нужды нет. Я способна узнать его, даже если лишусь всех чувств свойственных человеку. Ещё одно мое проклятье. Я могу обрести покой только в его руках.

— Алина, — хриплый голос как патока, обволакивает тело. Разливается внутри, заставляет кровь засахариться.

Никто и никогда не вызывал во мне таких чувств. Я и представить не могла что так бывает. Есть только он. Его голос, его касания. Ничто в мире кроме этого не имеет значения.