Дефект плацебо

Бросаю взгляд на часы. Четыре утра. За окном темень, в квартире гнетущая тишина. Плетусь на кухню, запускаю кофемашину. На обеденном столе стоит сумочка до отвала набитая купюрами. Никогда столько денег в руках не держала, да и не думала, что когда-нибудь подержу. В банке обналичивать было страшно. Казалось, что сотрудница смотрит на меня с неприкрытым подозрением. Я ведь и копейки из всего этого не заработала, следовательно, это все мне и не принадлежит. Наверное, именно это было написано у меня на лице, когда счётчик банкнот методично гонял купюры. Только деньги не понадобились. Сумму мне не озвучили. Цену моей безопасности тоже. Совсем некстати вспомнила слова Дани о том, что таким людям ни в коем случае нельзя быть должным. Но ведь вышло именно так?

«Позже сочтемся. У тебя найдется то, что мне нужно», — вот такой мне выписали чек.

Забираю чашку, иду к окну. Глотаю горький кофе как лекарство. Продолжаю ругать себя, отчитывать как маленького ребенка. Мать мертва, этого больше некому сделать. Воспроизвожу встречу в деталях. Вспоминаю интерьер кабинета. Кожа, дерево, все дорогое но совершенно не сочетаемое. А ещё стол из белого мрамора, как могильная плита. Деньги там крутятся не маленькие, спору нет, как и перечень услуг которые там оказываются, а я просто согласилась. Подписалась неизвестно на что. Поверила в доброго дядю, который решил мне помочь.

Только сейчас, под покровом ночи и в абсолютной тишине, понимаю какую ошибку допустила.

Добротой там и не пахло. Добрые люди не смотрят так, будто одним взглядом раздевают. И я сейчас не об одежде. Он смотрел так, будто до мяса распарывал, освежевал, сухожилия от костей отбирал. Это и выбило из колеи, заставило забиться в кресле и невпопад кивать, когда суть половины слов банально улетучивалась.

Но помимо всего прочего, я верила в мощь сидящего напротив меня, я же не полная дура. На тот момент, видела в этом спасением. Деваться мне все равно было некуда. Только там мне обещали помочь. Велели ехать домой и не покидать квартиру. Сидеть внутри столько, сколько потребуется. Дверь никому не открывать, не вестись ни на какие предлоги.

Беззвучно смеюсь, кусая колени. Адрес у меня тоже не спросили. Наверное, когда я только переступила порог этого неприятного места, обо мне уже знали все.

Происходящее кажется нереальным. До сих пор не верю, что в жизни так бывает. Замерзаю, сидя на полу. От ужаса или прохладной глади стекла, с трансляцией траурного города. Оставляю чашку на полу и забираюсь в постель. Укутываюсь в толстое, пуховое одеяло. В голову лезут жуткие мысли, начинаю прикидывать способно ли оно защитить меня от выстрела. Выводы неутешительные. Ночью вообще редко о чем-то хорошем мечтается, особенно после недавних событий. До сих пор не знаю, как поступать правильно. Чего ждать, на что надеяться? Как поступать с акциями и что принесет собственное затворничество? На мгновение допускаю, что надо мной просто посмеялись, не захотели связываться с идиоткой страдающей паранойей. Поэтому и денег не взяли, и отправили подальше чтобы глаза не мозолила.

Но враз вспоминаю холодно брошенную фразу, вижу перед собой чудовищные глаза и признаю, что там не было шуток.

Все серьезно. И возможно, серьезнее чем мне кажется. Накрываюсь с головой, прилагаю усилие, чтобы сомкнуть веки.

А в голове стоит голос, хриплый, только это успокаивает.

«Будет тебе защита, слово Короля даю».

Утром становится легче. Принимаю душ, нахожу в себе силы приготовить завтрак. Еда вкуса не имеет, но съедаю все, оставляю чистую тарелку. Не блещу кулинарными талантами, обычная яичница. Мама тоже готовить не любила и совершенно не привила мне этого навыка. Пробовала сама несколько раз приготовить что-нибудь, состоящее более чем из двух ингредиентов и только зря потратила время. Виктор продолжает названивать. Игнорирую жужжащий телефон. Подобная навязчивость только доказывает то, что я все делаю правильно. Решительно беру в руки телефон, дожидаюсь когда вызов завершится и заношу проклятый номер в черный список. Давно так нужно было сделать. Только вот и минуты не проходит, как трубка снова заходится в вибрации. Неизвестный номер. Принимаю вызов, молча подношу телефон к уху.

— Дослушай, — доносится из динамика. — Я понял, что мне с тобой не договориться.

— Тогда в чем проблема? — интересуюсь холодно.

— Сегодня в клинике будет встреча. Приедет заказчик. Присутствие всех директоров обязательно, — цедит он.

Беру паузу. С подозрением отношусь к услышанному. Не верится, что Виктор так быстро стал сговорчивым, смирился. Но с другой стороны, допускаю что встреча действительно может быть важной. Настолько, что ему ничего не остаётся кроме того как принять свое поражение.

— Если ты окончательно решила оставить акции себе, ты должна приехать. Только вот дороги назад уже не будет, — заводит шарманку.

— Во сколько встреча? — обрываю этот поток.

— Через час. Ровно через час в главном конференц-зале офиса.

— Буду, — отвечаю коротко и кладу трубку.