Дефект плацебо

Мы выяснили что с тридцатипятилетнего возраста, мышечная масса и сила начинают снижаться. Со временем человеку все сложнее восстанавливать дегенерирующие скелетные мышцы, а в пожилом возрасте это значительно ограничивает способность вести полноценную жизнь. И у нас получилось обыграть Бога. Обмануть смерть. Мы не вылезали из лаборатории и изобрели его.

Фермент, который сверхэкспрессируется на фоне старения и влияет за возрастную дисфункцию.

— Но?

Я понимала, что это лишь светлая сторона. Золотой бок красивой ампулы, которая привлекает внимание и подсознательно пробуждает желание завладеть ею. Какая женщина не мечтает обрести вечную молодость?

— Мы проверили препарат. И при исследовании химического состава крови мышей, пришли к выводу, что терапия не вызвала побочных эффектов.

Вижу как глаза Ангелины горят азартом. Ее до сих пор не отпускает то самое зло. Она в его власти. Охвачена, околдована, загипнотизирована.

— Не только женщины хотят вечную молодость. К нам шли спортсмены, чтобы стать выносливее, мужчины с импотенцией, чтобы вернуть свою силу, женщины, которые были недовольны своей внешностью. Бизнес процветал. Но даже в райском саду обитало зло. Дьявол смог пробраться в Эдем, что говорить об «Артериуме»?

— Это же эффект плацебо. Не более того, — пожимаю плечами.

— Скорее дефект, — перебивает, — твоя мать заключила сделку с Дьяволом. Дьявол ее и убил.

Повторяет одно и то же. Выводит из себя, наматывает мои нервы как тонкий волос на палец. До меня вдруг доходит, что это бред. Бред сумасшедшей, которая помешалась.

— Ты думаешь, что я сошла с ума? — усмехается, — может быть. Но послушай мой совет: держись подальше от Виктора.

Удивляюсь еще больше. Круг скопления зла сузился.

— Вы говорите о том, что «Артериум» приносит зло. Я хочу отказаться от своей доли. Продать ее.

— Это Виктор тебя натолкнул на эту мысль? Я костьми лягу, но не дам ему заполучить «Артериум». Он — мой.

Ее зрачки расширяются, а мне хочется поскорее уйти.

Рассказать обо всем Леону, чтобы он покрутил пальцем у виска и сказал, что баба шизанулась. Чтобы смеялся надо мной, потому что я сидела и слушала эту сумасшедшую.

— Я все решила. Я продам свою долю.

— Продай мне. Я дам больше. И тогда мы с ним станем равноправными владельцами, — хватается за мочку уха и теребит сережку.

— Равноправными? — немного не въезжаю в расчет.

У каждого по двадцать пять процентов. Если она завладеет моими акциями, то у нее будет пятьдесят. Тогда о каком равноправии говорит Ангелина?

— Перед смертью Садальский переписал все свои акции на Виктора, — говорит она, а в голову ударяет белый шум.

Эти слова глушат меня хлеще любого взрыва.

Виктор выкупил акции Садальского. А потом убил его. Я следующая.

На мгновение закрываю глаза. Пытаюсь привести дыхание в норму. Размышлять отстранённо и холодно. Только так есть шанс узреть суть. Вникнуть в истину. Моя мать очень меня любила. Безумно. Не существует вещей, способных заставить меня усомниться в этом. В свое время она настояла на том, чтобы я получила медицинское образование, но к «Артериуму», подпускать была не намерена. Я работала в обычной государственной лаборатории. Снимала пробы, делала анализы. Никакого криминала. Если же моя мать действительно была замешана в чем-то ужасном, и так усилено пыталась меня от этого оградить, почему вообще вписала в завещание долю в опасном бизнесе? Документ был составлен задолго до ее смерти, об этом свидетельствовал адвокат представляющий интересы моей матери.

— Почему я должна вам верить? — смотрю прямо, задаю вопрос в лоб, — вам как и Виктору нужны мои акции, может быть вы просто врёте? Пытаетесь оговорить конкурента.

Не понимаю. Господи, не понимаю, что может служить причиной всему этому. Я видела чёртовы документы, видела прибыль, которую приносит фирма. Не мало, но сумма не настолько внушительна, для того чтобы грызть друг другу глотки.

— Я уже давно не вру, — качает головой, — перестала, как поняла насколько дорого обходится ложь.

— Я не буду говорить загадками, — обрываю женщину. — Либо вы вкладываете мне все что вам известно, либо это была наша последняя встреча.

— Дьявол будет убивать...

— Да какой к черту Дьявол?!! — кричу, теряю контроль.