Дефект плацебо

Меняю вагон метро на маршрутку. Добираюсь до Царского села и покупаю у кассира билет, как какой-то захудалый турист. Поздняя осень поубавила роскошь этого места, но кажется, слоняющихся зевак это не смущает. Громче всех ведут себя китайцы, неотъемлемая часть экскурсий в любой точке этого шарика. Мой целенаправленный маршрут прерывает пожилая чета. Они вырастают как грибы после дождя. Протягивают мне плёночный фотоаппарат и просят их сфотографировать. Просто божьи одуванчики. Понимаю, что не могу им отказать. Язык не поворачивается, а это не самое приятное открытие за сегодняшний день. Чую как размякаю изнутри, травлюсь непрошенной человечностью. Прикладываю к лицу фотоаппарат, гляжу в маленькое окошко и прикрываю второй глаз. Это почти как винтовка, только все до противности наоборот. Обычно я стираю память, а сейчас, получается, дарю. Делаю на всякий случай несколько снимков. Пожилое лицо старушки отчаянно кого-то напоминает, но нить ускользает, не позволяет ухватить суть. Возвращаю старинный девайс обратно и бабуля поспешно ныряет рукой в свою плетенную сумку и протягивает небольшую коробку конфет.

— Спасибо вам и возьмите, — произносит с улыбкой.

— Это лишнее, — рублю любезности на корню.

— Импортные, угостите свою девушку вкусными сладостями. Не отказывайте в удовольствии сделать в ответ что-то приятное.

Поправляет цветастый платок. Настойчиво тычет в руки чёртову коробку.

В очередной раз за эти несколько минут, иду на поводу чужих желаний. Забочусь о чужих чувствах, или как нахрен, это называется? Беру злосчастный презент, для того чтобы поскорее отвязались.

— Обязательно попробуйте, — доносится в спину, когда я ускоряю шаг.

Под ботинками чавкает болотистая земля, а я высматриваю ближайшую урну. Но как бы не углублялся в дебри бывших царских владений, ни встречаю по дороге ни одного гребанного мусорника. Опаздываю всего лишь на пару минут. Сверяюсь с часами, достигая оговоренного места. Сажусь на округлую лавку и вытягиваю ноги. Основная масса торчит у вычурного дворца. Любуется позолотой и лепниной. Штампует однотипные фотки. А я сижу по уши в грязи и жду Мелкого.

С ним меня в свое время тоже познакомил Егор. Ну как, познакомил. Мелкого пиздила кучка отморозков, а Гром пытался этому препятствовать, после чего их пиздили уже обоих. Пришлось приложить достаточно много усилий, чтобы отодрать от стены зашуганного малого. У детдомовских свои правила. Для того чтобы подружиться, вначале нужно подраться. Иначе проверку не пройти. Худой, неуклюжий, с вечно разбитыми диоптриями. Типичный ботан, который волей судьбы стал беспризорником. Гром часто таскал его за собой, или Мелкий за ним таскался, в поисках защиты.

Выглядели они вместе нелепо и несуразно. И возможно, однажды его таки прибили бы, не обьявись родители с душещипательной историей. Отнятого волей судьбы сыночка, вернули домой. Однако, сложно забыть то, что вкладывала в тебя прогнившая среда с детства. Когда слово «воровать» становится синонимом слова «есть», некие навыки перерастают в привычку. Спустя несколько лет, я узнал что Мелкий и Гром вывели бабло из первого игрового компьютерного клуба в городе, а ещё через лет десять, отлично сработались и он удаленно помогал Егору с подделкой документов на собственность в его черных схемах. С тех пор, Мелкого я не видел, но Гром рассказывал, что он ни капли не изменился. Продолжал жить с родителями, в двух коммунальных комнатах. Самый большой вопрос: куда он девал деньги, которые регулярно капали на его счёт от Егора и внушительной клиентской базы, которую он успел наработать? Он словно боялся богатства, подсознательно открещивался от него. И ко всему прочему, был достаточно скрытным. В обмен на свои услуги согласился принять только крипту. Я готов был уже лично его пристрелить, пока разбирался как перевести ебучие баксы в биткоины. В валюту, которую не отследить никак и никем.

Время шло, а я продолжал сидеть на скамейке в полном одиночестве. Подмерзая и попутно зверея.

Старался думать о чем угодно, отгоняя от себя красочные картинки того, как ломаю об колено его сутулую спину. Только Мелкого не было. Усмиряя ярость, начал прикидывать в голове другие варианты, почему он мог не явиться. Проанализировал маршрут, в попытке выявить подвох. Снова мысли вернулся к пожилой чете, единственному препятствию на пути к назначенной цели. Меня по прежнему смущало лицо женщины. А точнее то, что оно показалось мне знакомым. А после как током ошпарило. За одно мгновение разодрал пальцами толстый картон коробки, которую какого-то хрена, до сих пор не выкинул. Внутри конфет не оказалось. Только две красные корочки и тетрадный листок сложенный вдвое, сверху пустого коррекса. Проверил документы, отправил их в карман и принялся за любовное послание.

«За тобой следят».