Дефиле озорных толстушек

Мое внимание привлекла круглая коробочка на водопроводной трубе. Я узнала счетчик-водомер и тут же решила, что это полезное приспособление послужит моему освобождению. Не раздумывая, я придавила кнопку смыва, и в унитаз каскадом полилась вода. Любуясь моим рукотворным водопадом, я не стала разлучать палец и кнопку, и к шуму низвергающейся воды прибавилось журчание набирающейся в бачок. Счетчик закрутился, как танцовщики в «Половецких плясках». Я коварно улыбнулась.

– Эй, куда столько воды льешь? – как я и ожидала, забеспокоилась служительница.

Наверняка им вменено в обязанность следить за экономным расходом воды! Я улыбнулась шире и ничего не ответила.

– Ты там, никак, бачок свернула?! – зашумела тетка, заглушая рев унитазной Ниагары. – Вот люди! Руки-крюки! Даже смыть за собой нормально не умеют!

Ругаясь, баба распахнула дверь кабинки, и я вылетела из нее примерно так, как это делают скаковые лошади на ипподроме: пригнув шею и взрыв землю копытами. Тетка, в которую я врезалась, не удержалась на ногах и шлепнулась на толстую задницу. Ручка с кряком вырвалась из двери да так и осталась в ее кулаке.

– Где мои штаны? – рявкнула я, нависнув над бабой, сидящей на полу сортира во временном обалдении.

Оглянувшись, я увидела джинсы на полотенцесушителе, сдернула их с перекладины и быстро натянула на себя. Колено было еще влажным, но это меня сейчас не волновало. Я выскочила в коридор и, как опасалась, не увидела там Валеры. Моя сумка – приметная холщовая торба с изображением немецкого триколора – сиротливо болталась на ручке распахнутой двери мужского туалета. Я дернула ее, едва не разлучив с родной дверью еще одну деревянную ручку, и быстро проверила содержимое. Так, кошелек на месте, остатки Алкиного стольника в нем лежат, как лежали, мобильник в кармашке цел, даже металлический подносик, который я за каким-то бесом таскаю с собой уже третий день, никуда не делся!

– Черт, а бумаги пропали! – в сердцах воскликнула я, не найдя в торбе листочек со списком пассажирок и ксерокопию паспорта гражданки Коврижкиной.

– Бумага у них там вечно заканчивается! – произнес женский голос за моей спиной. – Иной раз вообще газетами подтираются!

Я обернулась. На пороге женского туалета стояла, потирая отбитый зад и кивая на мужской сортир, тетка-служительница.

– Вы зачем меня заперли? – насела я на нее. – Что он вам сказал, этот парень?

– Да не ори, – поморщилась баба. – Что сказал, что сказал! То и сказал, что ты проститутка!

– Я проститутка?! – изумилась я.

Какой-то гражданин, вышедший из мужского туалета, подсмыкивая штаны под пузатым животом, замедлил шаг и посмотрел на меня с большим интересом.

– Проходим, не задерживаемся! – визгливо прикрикнула на него моя собеседница.

Мужик ушел, оглядываясь.

– Видишь, ты похожа на проститутку! – тетка вновь вернулась к разговору со мной. – Ногастая, грудастая, глазастая!

– Ушастая и носастая, – кивнула я. – К черту мою анатомию! Ближе к теме давайте!

– А я прямо по теме! – обиделась та. – Парень сказал: вот проститутка, увидела у меня кошелек, полный денег, и привязалась, как слепень! Никак, мол, ее не отгоню, а я человек положительный, женатый, как раз супругу с самолета встречаю.

– О боже! – застонала я, быстро глянув на часы. – Я пропустила прибытие рейса!

– Он так и хотел, – кивнула баба. – Боялся, что ты при жене на него вешаться начнешь, вот и попросил задержать тебя в сортире минут на пятнадцать!

– Шизофреник! – заглазно обругала я странного парня Валеру.

Можно подумать, это я полезла к нему знакомиться! Сам навязался со своим кафе, глазки мне строил, сказки рассказывал, а потом не придумал другого способа оборвать знакомство, кроме как запереть в сортире! Наверное, я была излишне кокетлива, стоило держаться построже, но кто же знал, что этот больной чудак не любит женщин, легко идущих на контакт? Или ему больше ничего не нужно, кроме как в кафе посидеть? Уговорил барышню кофе выпить – и уже победа, можно следующую клеить!

– Везет мне на маньяков и извращенцев! – вздохнула я.

– Так ты, правда, что ли, проститутка? – с жадным интересом спросила мне в спину туалетная тетка.

Я махнула на дуру рукой и поспешила на первый этаж. Пассажиры рейса Вена – Екатеринодар, прибывшего строго по расписанию пятнадцать минут назад, в большинстве своем уже покинули здание аэровокзала. Я сбегала посмотреть на тех, кто еще получал багаж, но Прусской Венеры среди них не было. Прекрасная Елена опять от меня ускользнула!

– Ладно, это не смертельно, – попыталась я утешить себя. – Сообщу Броничу паспортные данные красотки, и пусть дальше мается сам!

К несчастью, эти самые данные в отсутствие пропавшей ксерокопии хранила только моя девичья память, а она никогда не отличалась крепостью. ФИО и дату рождения красотки я помнила, твердо знала, что она замужем и имеет ребенка – мальчика Петю, но адрес из моей памяти испарился. При таком раскладе представать пред светлые очи шефа смысла не имело. Оставалось надеяться, что адрес Елены Николаевны Коврижкиной запомнила Трошкина.