Дефиле озорных толстушек

Рита с укором посмотрела на Зяму, но братец сделал такое лицо, которое ясно говорило, что заелись какие-то другие горожане, а он, неизбалованный дизайнер Казимир Кузнецов, очень даже ценит и любит все простое, деревенское – в диапазоне от парного козьего молока до румяных девиц. Польщенная Рита засияла и потупилась.

– А где живут Людмила Петровна с внуком, не подскажите? – спросила я, незаметно от стыдливой Риты погрозив брату пальцем.

– Езжайте прямо до сломанной водоразборной колонки, по левой стороне за синим забором как раз их дом и будет! – ответила милая девушка. – Только, думаю, опоздали вы, Людмила-то Петровна уже второй день за покупками не приходит. Видно, уехали они уже!

– Уедем и мы! – с намеком сказала я.

– Да, нам пора! – встрепенулся братец.

Обежав машину, он уселся за руль и уже из-за моего плеча прокричал опечаленной Рите:

– Еще увидимся!

– До свидания, – сельская дева снова опустила очи.

– Нашел время романы крутить! – раздраженно сказала я, когда мы отъехали от магазина. – Дел полно, времени мало!

– Когда же их еще крутить? – брат искренне удивился. – Дела закончатся, дай бог, к пенсии, и времени свободного тогда будет много, вот только девушки, боюсь, уже утратят ко мне интерес!

– А сам ты интереса к девушкам к пенсии не утратишь? – съязвила я.

– Надеюсь, что нет! – с достоинством ответил брат.

За разговором мы едва не проехали нужный нам синий забор, но я вовремя заметила покосившийся железный столбик, некогда бывший водоразборной колонкой, и указала на ориентир Зяме. Он остановил машину, я вышла, но заглянуть через забор не смогла, потому что он оказался слишком высоким.

Я подошла поближе и прислушалась. Во дворе было тихо, а вот у соседей, за аккуратным штакетником, опутанным вьюнками, размеренно крякал топор.

– Теперь твоя очередь контактировать с местным населением! – резюмировал Зяма. – У магазина была девушка, а с топором явно мужик!

Я признала разделение труда по половому признаку справедливым и приблизилась к штакетнику вплотную. Первым представителем местного населения, явившимся мне, стал толстый щенок неопределенной породы. Он с трудом пробурил лобастой головой вьющуюся зелень, протиснул морду в щель между деревянными плашками, моргнул и звонким писклявым голосом облаял меня.

– Привет! – сказала я, присев на корточки, и почесала грозного сторожевого пса за короткими круглыми ушами.

Щенок моментально трансформировал сердитый лай в восторженный визг и перевернулся кверху тугим пузиком, полностью утонув в могучих подзаборных лопухах.

– Полкан, кто там? – послышалось в паузу между ударами топора.

– Здравствуйте, можно вас на минуточку? – прокричала я. – Мы к соседям вашим приехали, к Коврижкиным, а никто не открывает. Не знаете, здесь они или уже уехали?

– Вчера еще машина приехала, баба Люда зашла, ключ занесла, да и – фьюить! – приостановив процесс рубки дров, ответил невидимый мужчина. – А вы кто будете?

В паре метров от меня открылась калитка и на дорогу выступил молодой лохматый парень в спортивных трусах. Он недоверчиво хмурился, а в руке сжимал топор, поэтому я не стала к нему приближаться.

– Мы знакомые Лены Коврижкиной, Елены Николаевны, – соврала я.

– А Лены и не было. – Мужик продолжал смотреть исподлобья.

Чутко угадав настроение хозяина, толстый собачий младенец Полкан вновь залился лаем.

– Да мы, собственно, только мальчика хотели повидать, – сказала я.

– Мы его крестные! – неожиданно подал реплику находчивый Зяма. – Живем далеко, в другом городе, видимся редко. Вот, ехали с моря, решили поглядеть на крестника.

– Как он, вы его видели? – подхватила я.

Мы уставились на мужика в четыре глаза. Он помягчел лицом, озадаченно почесал в затылке и признался:

– Не-а, не видел, слышал только, как он ныл! Пацан, вроде, хворал, так бабка его со двора и не выпускала вовсе.

– Петя заболел? – как заботливая крестная, я показательно встревожилась. – А что с ним?

– А я почем знаю? – Мужик снова насупился и, не прощаясь, закрыл за собой калитку.

– Тяв! – в последний раз выкрикнул щенок и вперевалку потрусил за хозяином.

– Ну и что теперь? – спросил Зяма, когда во дворе возобновилось деловитое тюканье.

– Возвращаемся в город, – ответила я.

– Ты не выглядишь разочарованной! – проницательно заметил братец. – Что, результат нашей поездки тебя устраивает?

– Результат предсказуемый, – уклончиво ответила я.

– А что…

Зяма снова открыл рот, но я его перебила:

– Ты не мог бы не приставать ко мне с вопросами? Мог бы? Спасибо! Мне нужно немножко посидеть в тишине и подумать.

Брат обиженно пожал плечами, но промолчал. Я поудобнее устроилась в автомобильном кресле, закрыла глаза и позволила своим мыслям побежать весенним ручейком. Сама я только наблюдала за постепенно ширящейся рекой и ждала, когда в потоке соображений закружится рыбка. Даже не рыбка, а настоящий весенний бобр!

Ценный пушной зверь шумел среди лазури, требуя к себе повышенного внимания. Я взяла воображаемого бобра за шкирку и придирчиво рассмотрела его со всех сторон. Бобрик был добрый, хорошо сформировавшийся, и небольшие белые пятна не сильно портили его пушистую шубу.