Дефиле с револьвером: Влюбиться по гамбургскому счету

Рассказать ли ему о моих проблемах? Я ломала голову над этим, пока собирала чемодан. Рассказать — несомненно, верное решение. Однако мне страшно не хотелось осложнять наши только намечающиеся отношения. Нет, я знала, что поступаю неправильно, но решила ничего ему не говорить.

Я позавтракала и поехала к железнодорожному вокзалу. Шофер донес мой багаж до касс, я расплатилась, подождала несколько минут и подозвала носильщика, который отвез мои чемоданы к другому выходу. Там я поймала другое такси. Скорее всего, мои маневры со стороны выглядели примерно как в дешевых детективах. Но ничего другого мне не пришло в голову — просто взять и переехать в другой отель я сочла неразумным. Это было легко проследить.

Я доехала до небольшого отеля и подошла к стойке регистрации, где чуть не совершила глупейшую и опаснейшую ошибку: заполняя бланк, я едва не написала свое настоящее имя. Я задумалась, хотя у меня и было устное полицейское разрешение на ложь или, как это называют юристы, сообщение о себе заведомо ложных сведений. Мне не хотелось вновь пользоваться именем Лотара. Почему бы просто не написать свою девичью фамилию и второе имя, данное при крещении. Я так и записала: Регина Грассер.

На мое счастье, портье был занят заполнением каких-то бумаг и не обратил внимания на мои подозрительно долгие раздумья над регистрационным листком.

Заселившись, я поспешила к месту встречи с Тиллом. Он уже ждал меня, сидя у окна кафе, — я заметила его издалека.

— Что вы сегодня делаете? — спросил он, когда я села напротив и заказала кофе. — Я свободен и могу полностью быть в вашем распоряжении. Итак, чего желает фрау?

Хм, чего же я желаю? Проще сказать — чего я не желаю. Я стопроцентно не хочу быть среди толпы.

— Может быть, поедем куда-нибудь за город?

— Отличная идея! Как насчет Люнебургской пустоши? Один из самых старых природных парков — место прославленное. Мы можем выехать сразу после обеда.

И вот через час мы были уже в дороге. Клаузен предложил мне сесть за руль. Но все мое существо протестовало против этой затеи, я все еще не оправилась от аварии. Я отказалась, но Клаузен ничуть не расстроился, он вел машину с удовольствием.

У первого же кафе он остановился и показал мне на свой костюм:

— Вы не возражаете, если я сменю костюм приличного человека на лохмотья разбойника?

— Ну что вы, — я с сожалением посмотрела на свои ноги в изящных босоножках, — я бы и сама с удовольствием переобулась в кроссовки.

Через пару минут Клаузен плюхнулся на сиденье в поношенной коричневой куртке, действительно смахивающей на разбойничью. Галстук тоже исчез, вместо него вокруг шеи был перекинут пестрый мягкий шарф.

Как много зависит от одежды! В одну секунду солидного мужчину сменил озорной и веселый парень. Но этот второй Клаузен понравился мне ничуть не меньше.

Я тоже сняла свою шляпу и повязала платок на голову.

Большой мальчик рядом со мной весело посвистывал и иногда лукаво поглядывал на меня, но разговора не начинал. Я тоже молчала, печально вспоминая свою собственную красавицу машину, которая лежит сейчас на свалке в груде металлолома. Конечно, страховка возместила убытки, но все равно меня не покидало чувство, что я потеряла хорошего друга.

— Вы бывали когда-нибудь в самом Люнебурге? — наконец прервал Клаузен мои мрачные мысли.

— Нет.

— О! — обрадовался Тилль. — Тогда я вам покажу этот очаровательный город.

И он свернул на проселочную дорогу.

Мы с трудом нашли место для парковки и медленно пошли по городу, восхищаясь древними кирпичными зданиями, глубоко вросшими в землю. Дома, которые стояли на старых соляных штольнях, сильно покосились. И было трудно представить, что там еще могут жить люди.

Потом мы поехали дальше, в пустошь. Поднялся легкий ветерок, и высокие, стройные березы вдоль дороги приятно шелестели, белые облачка бежали по небу, послеполуденное солнце светило ярко, и даже вечно мрачные и причудливо изогнутые кусты можжевельника подрастеряли свою нелюдимость и выглядели вполне дружелюбно. Мы въехали в типичную маленькую деревеньку.

Клаузен остановил машину у маленькой гостиницы с претенциозным названием «Константинополь»:

— Выпьем молока или сначала погуляем по окрестностям?

— Давайте сначала пройдемся, — решила я.

Клаузен скептически посмотрел на мои босоножки на высоких каблуках, но промолчал.

Идти было действительно не очень удобно, но сносно. Мы медленно продвигались вперед по тропинке и наслаждались красотами пустоши.

— Поглядите-ка, Мелани, там пастух с овцами. Посмотрим?

Я согласно кивнула, и мы пошли к нему по полю. Лохматая овчарка зарычала на нас, когда мы приблизились, но, видя, что хозяин спокоен, отошла.

— Боже мой! — сказала я тихо, глядя на пастуха.

Он стоял, опираясь на посох, и вязал серый шерстяной носок, его длинная седая борода развевалась по ветру, и, вероятно, была ему по пояс. Из-под низко надвинутых полей шляпы виднелись длинные вьющиеся волосы. Он кинул на нас быстрый взгляд из-под кустистых бровей, приветственно кивнул и невозмутимо защелкал спицами.