Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

Введение знака и уровневых представлений позволяет внести ясность во многие противоречивые представления, например, в понимание, что такое норма, и каковой она должна быть в человеческой деятельности. Да, следование нормам или пренебрежение ими приводят к различным последствиям. Но нормы относительны как во времени, так и в зависимости от обстоятельств. В ХIХ веке женщина, потерявшая девственность до замужества, считала себя падшей, и это вполне могло быть причиной невроза. Сегодня падших нет. По телевизору показывают фотографию Меркель, марширующей голой с двумя такими же раскрепощёнными девицами. Этот снимок видели сотни миллионов, но это не помешало Меркель избираться четыре раза канцлером Германии, да что канцлером, она была ещё и комсомольским функционером — и никакого невроза! Нормы поменялись. Уровневая оценка меньше зависит от времени и местных условий, она имеет более абсолютный характер. Принятые в обществе нормы меняются, а уровни нет. Предательство и патриотизм, ненависть и любовь имеют свою неизменную цену при любой системе норм и во все времена.

Целью деятельности психиатрии, принявшей за образец принципы медицины, является возвращение человека к норме. Но если для пациента с серьёзными психическими отклонениями возвращение к усреднённой «норме» серости — благо, то для гения это катастрофа. Норма естественным образом имеет место в тех отделах человеческой деятельности, где он ближе всего к животному. В первую очередь в физиологии (поддержание оптимальных значений параметров), продлении жизни путём воспроизведения себя в потомках. Задачей сформировавшегося у человека гиперблока управления является лишь отчасти поддержание нормы в функционировании базовых психических процессов, у него есть также сверхзадача — увеличение жизни её повышением. Человек, единственный из всех живых существ, обрёл способность повышать уровень и тем самым увеличивать жизнь по своей воле. Результат этого — кардинальное повышение ценности получаемых результатов — является пока единственным известным случаем успеха алхимии, но не в превращении металлов, а в области духа. Именно эта алхимия деятельности, а не «культура», ставит человека выше всех в мире живого.

Идеалом является общество, где каждый стремится к повышению собственного уровня, то есть не к «норме», а к Высоте. А если ввести знак деятельности и, как следствие этого, знаки большинства психических комплексов, а так же вместо нормы — Высоту, а для её определения понятие уровня, это будет совсем другая психология. Сказанное о психологии относится и ко всем наукам о человеке. Теория самоорганизующихся систем до сих пор исходит из представления, что самую ценную часть системы составляют «активные элементы, которые являются носителями негэнтропийных тенденций: травинка пробивает асфальт в стремлении реализовать себя!» [14]. Подхалимы пробиваются к сердцу начальства сквозь любые преграды, но они не являются «носителями негэнтропийных тенденций», а тенденций совсем другого рода. То же относится к нацистам в Германии, националистам на Украине. Активность далеко не всегда хороша, важен знак этой активности. И пока он не будет введён, применение беззнаковой (поэтому и не общей) теории систем к человеческому обществу, будет приводить к абсурдным выводам.

2.2. Что в человеке объясняет его уровневое устройство

Оно нам объясняет множество фактов, необъяснимых при полагании человечества гомогенным. Последнее допущение лежит в основе философии, ну так она в человеке почти ничего и не объясняет. Один из примеров сведения всех к одному непонятно какому уровню мы находим у Ж. Бодрийяра: «Мы исповедуем все убеждения без исключения» [15]. Кто эти «мы»? Ближайший кружок друзей и коллег и подражающая им незрелая молодёжь? Но множество людей вообще ничего не исповедуют, а просто плывут по течению (–1 ÷ 1). Объяснение происходящему может появиться лишь тогда, когда мы в рассматриваемом множестве каждого отнесём к его уровню. Конечно, не всегда это является простой задачей. Например, в случае такого интеллектуала, как Бодрийяр. Его «Прозрачность зла» написана виртуозно. Но при её чтении на ум приходит сожаление Э. Тайлора по поводу «вредной литературы, доведённой до пагубного совершенства». Есть в этом философе что-то отрицательное.