Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

Парковая скульптура особенно вожделенная жертва вандалов: то, что пережило революции и войны, сегодня будет превращено в обломки, если там не поставить охрану. Такая участь постигла мраморную скульптуру в Ораниенбауме, после чего обломки демонстрировались посетителям разложенными у своих постаментов. «Большой каприз» в Царском Селе пришлось оградить забором и поставить круглосуточную охрану: начали интенсивно выламывать искусственные скалы из известняка, которыми декорированы склоны насыпной горы. В 2020 году там же имел место совершенно уникальный случай детско-родительского вандализма: расшалившиеся детки опрокинули и повредили бюст римского императора. А находчивая дирекция музея воспользовалась этим и закрыла свободный вход на галерею («лучшее место» в мире по мнению автора), теперь туда пускают только в составе экскурсионных групп и за отдельную плату. Это уже какой-то культурно-административный вандализм.

В другой статье этого же номера («История оптом и в розницу») координатор движения «Живой город» Д. Литвинов пишет, что в опасности находятся почти все здания, где есть исторические интерьеры. «В центре Петербурга сотни домов подвергаются систематическому разграблению. Мародёры демонтируют художественную отделку каминов и печей, барельефы, паркет, исторические двери, оконные рамы с фурнитурой, подоконники и даже дверные звонки». По мнению автора необходимо юридически определить меру ответственности, ввести адекватные карательные меры по отношению разрушителей, изменить структуру Комитета по охране памятников. «Иначе мы просто останемся ни с чем». Да уже остались! Доступных для мародёров каминов в Петербурге не осталось, теперь их «добывают» в Выборге. Две очень красивые кованные решётки, одна в стиле модерн, другая 2‑е барокко, были срезаны совсем недалеко от дома автора, первая заменена современным примитивом из прутьев. В пригороде Петербурга Зеленогорске на территории бывших дач, а теперь санаториев, если судить по архивным фотографиям, были по меньшей мере три статуи из мрамора качественной итальянской работы. Есть фотографии 1980‑х годов с отдыхающими, которые фотографировались на их фоне. Пережили революцию, финскую войну и вторую мировую, а в бандитские 90‑е пропали.

Всё, оставленное без охраны, будет неминуемо испакощено или разрушено. Всегда найдётся кто то, кому позарез надо проникнуть внутрь, там всё переломать и изгадить. Так все пустующие форты и маяки Финского залива к весне остаются разграбленными. С наступлением зимы к ним на лыжах, санях, велосипедах по льду устремляются вереницы любопытных. Замки срывают, засовы сбивают, двери взламывают. Кто ради интересных фотографий, а кто потому что «ничьё», а значит надо его разрушить. Пройдите по исторической части Петербурга и обратите внимание на двери парадных. Когда то это были добротно сделанные наборные двери, нередко с элементами из художественно обработанного стекла. Они пережили революции, гражданскую войну, блокаду, но не устояли в 1990‑е. И были заменены на амбарные двери из листового железа, которые делают похожей культурную столицу на город из фильма ужасов.

Чтобы понять масштабы разрушения того, что «плохо лежит» или лежит хорошо, но без приставленной охраны, не надо добираться до маяков, достаточно заглянуть на старые городские кладбища. Часть их уничтожена, а на оставшихся угнетающая картина разрухи, советская власть их использовала в качестве каменоломни, уже в 80‑е надгробные плиты с части Смоленского лютеранского кладбища, пущенной под застройку, пошли в качестве поребриков для тротуаров. Из оставшихся почти все сколько-нибудь заметные надгробия вандалами изувечены, кресты сломаны. На Западе нашли, по видимому, единственно верное решение этой проблемы: кладбища и скверы огорожены, на ночь закрываются и ставятся под охрану. Другого способа уберечь что-то от людей не существует.

Автор статьи о подростковом вандализме, его истоки видит в занятости родителей, не имеющих возможности воспитывать своих детей. «Сколько раз наблюдала картину: дети завалены игрушками и при этом ничего не ценят. Отвернули голову кукле, родители тут же купили новую. Затем они вырастают и начинают так же поступать во взрослой жизни». Наблюдение верное, но проблема, конечно не в занятости родителей, а скорее в излишней сытости детей и их незанятости настоящим делом. Тут таится ещё одна реальная опасность. Сегодня в России почти каждый третий игроман. 30 % жителей призналось в любви к компьютерным играм. Пятнадцать лет назад таких было 9 %, а число читателей книг за это время сократилось с 53 до 38 %. В сентябре 2015 г. страну всколыхнул случай, произошедший в г. Миассе на юге Урала. Пятнадцатилетний юноша, которому родители попытались запретить проводить много времени за компьютерными играми, набросился на них с кухонным ножом, мать убил, а отца сильно покалечил. Учился он хорошо, внешне был спокойным, и ничто не предвещало такого финала. Что же выходит, у не слишком занятых родителей, которые пытаются воспитывать своих детей, получается ещё хуже?