Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

Откровенные раположены в широчайшем диапазоне от сильных разрушителей до мелких пакостников, клеветников, доносчиков, сплетников и сплетниц, выдумщиков всякого вздора, для которых, если кому то не нагадил, то день зря прожит. Наш гениальный провидец Ф. Достоевский вывел обобщённый национальный тип такого разрушителя в образе Смердякова. Кто то использует служебное положение, чтобы вымещать злобу, которая его душит, на бесправных посетителях и просителях (было очень популярно при советской власти), кто то измывается над подчинёнными, однополчанами (явление дедовщины), одноклассниками. Поместив видео в интернет, удовольствие можно сделать намного острее.

Одним из откровенных сильных разрушителей был Гитлер. Но существует тип хитрого и изощрённого сильного разрушителя, и тогда далеко не сразу и не всегда угадаешь, что кроется под личиной, которую он надел на себя. Но его порой, кроме неспособности к производительному труду, выдаёт маленький рост, далеко не атлетическое сложение, картавость, высохшая рука, оспины на лице, рыжеватость, возможно плешивость, а если в комбинации с кепкой, то это уже почти безусловный признак. А если к этому букету добавляется импотенция, половые и прочие извращения при ярко выраженной активности, почти все сомнения отпадают: перед вами сильный разрушитель. Ему надо найти способ отомстить миру за своё ничтожество, и он быстро откроет, что подлость — это бездонный резервуар возможностей, из которого можно черпать и черпать, и бесконечно вознаграждать себя за то, что природа ему недодала. Если такой деятель рядится в теоретика, то его можно опознать по лживости, трескучему стилю его статей и телеграммам, в которых он требует не проявлять мягкотелости и уничтожать саботажников, уклонистов, несогласных, и вообще никого не жалеть.

Надо, наконец, признать очевидное: да, есть люди, которые стремятся разрушать, и будучи почти всецело поглощены этими мыслями, ищут любые возможности для разрушения, порой даже осознанно ищут работу, где можно под прикрытием профессиональных обязанностей больше злоупотреблять и разрушать. Немало таких, кто нагадят и разрушат в каждом случае, если будут уверены, что их не поймают и не накажут. Как пишет Гоголь: «Есть люди, имеющие страсть нагадить ближнему своему без всякой причины…». А Гоголь кое-что понимал в людях. Если человек разрушает, стремясь избавиться от дискомфорта или побуждаемый сравнительно лёгкими формами алчности, этот вид разрушительности возможно в какой-то мере блокировать методами психотерапии. Но если в деятеле работает генетически унаследованная программа гипертрофированной агрессивности, её изъять практически невозможно. Сам деятель её может не осознавать, более того, категорически отказываться что либо осознавать. Этот отказ — тоже элемент разрушительности.

Разрушение может быть встроено в другие программы, как их часть. Например в программы грубости натуры, её агрессивности (п. 2), тупости и хамства. Это в большей степени мужское, откуда родом бандиты и фанаты. Жизненные наблюдения привели Г. Менкена к весьма радикальному заключению: «Всякому нормальному человеку порой хочется поднять чёрный флаг и начать резать глотки». Что то в этом есть от истины! Но, понимаем мы теперь, хочется не человеку вообще, а «всякому нормальному» разрушителю. Его разрушительность затаилась, и внимательно следя за событиями, ждёт своего часа. «Не буди лихо, пока оно спит тихо» — это про разрушителей.

Кредо агрессора: поступок должен быть максимально разрушительным. У этого типа разрушительности нет видимых причин, она не нуждается в поводе. Так жена бессмысленно пакостит мужу. Просто потому, что никто другой этого делать не позволит. А что делать, если её «душа просит». Или человек сочиняет себе самые проигрышные сценарии, преувеличивает свои болезни и невзгоды, прочит что то ужасное, буквально накликая неудачи и несчастья. Это уже саморазрушение — самый крайний случай разрушения. Потребность разрушения столь велика, что разрушитель цепляется за любую возможность пусть совершенно бессмысленного злодейства. Разрушаю то, что могу, неважно, что себя самого.

В ком то разрушительность прорывается, и это замечает внимательный взгляд, в форме злословия, беспричинной недоброжелательности. Почти каждый может припомнить в своей жизни случай, когда человек, с которым он был в хороших отношениях, вдруг сделал нечто очень плохое, что ты от него никак не ожидал. Это прорывается затаившаяся разрушительность. Но есть ещё и спящая. Усыплённая хорошим воспитанием, крепко запертая условностями, она спит так крепко, что деятель и не подозревает о её существовании. Она просыпается, когда силою обстоятельств человек забрасывается в средоточие разрушения.