Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

Рекорд в числе смертных приговоров, подписанных одним человеком, принадлежит главе испанской инквизиции Т. Торквемаде. Он подписал в ХV веке 18 860 индивидуальных приговоров, что было предметом его гордости. Большевики расстреляли гораздо больше людей, но приговоры они подписывали общими списками. И подписывало несколько человек. Сколько смертей приходилось на каждого подписанта пока не подсчитано. Но главный виновник всех этих смертей Джугашвили, и поэтому число смертей, в которых повинен этот массовый чикатило, гораздо больше, чем у Торквемады. Это один из самых простых случаев для определения Кф, он был бы равен (–1), если бы не вклад Джугашвили в победу во Второй мировой войне и создание ядерного щита. Это особый случай, требующий детальной разработки методики определения Кф и углублённого исторического исследования. Гораздо проще случай с Ульяновым: он был предателем, ничего не создал, а выдуманное его «гением» государство просуществовало ничтожный исторический срок. Его Кф= –1, и это абсолютный рекорд.

А вот более сложный случай. Барон Унгерн-Штернберг — отважный воин, мечтатель-идеалист и в то же время в превосходной степени эффективный деятель: множество наград в первую мировую, командир Азиатской дивизии и государственный ум, властитель Даурии и Забайкальской железной дороги, человек, изгнавший из Внешней Монголии китайцев, и основавший там новое государство — Монголию. Родился он в Граце (Австрия), окончил Морской корпус в Петербурге, Запад считал прогнившим и падшим. Высокую духовность Унгерн видел в жёлтой расе, не желающей выстраивать свою жизнь в угоду золотому тельцу и опирающейся на ценности религии и монархического правления. «Люди корыстны, лживы, наглы, потеряли веру и истину. Не стало царя, не стало и счастья. Как земля не может без неба, так государство не может без царей». А ведь многое здесь верно. Человек точно не может без Высоты, этого неба, без которого он лишь отчасти человек. И государства достигают вершины могущества и благоденствия при правителях большой высоты. Истории известны случаи, когда деятели очень высокого уровня оказывались на вершине власти, и почти всегда это были цари.

Увы, обстоятельства заставили его быть жестоким. Это не его вина, не он начал братоубийственную Гражданскую войну. А в Первую мировую жестокости за ним не числилось, только отчаянная смелость и неординарность. Он, немец, воевал на фронте за свою новую родину Россию, а Ульянов, как бы русский, отсиживался в Женеве, плетя интриги, сочиняя пасквили на Россию и желая всей своей подлой душонкой поражения России. И жертв на совести Ульянова неизмеримо больше, чем у Унгерн-Штернберга. Его значение Кф, безусловно, существенно больше Ульяновского. Тогда почему Унгерн-Штернбергу нет памятника в России, если Ульянову их столько по всей стране понатыкано. К слову говоря, автор очень надеется, что тем, кто уехал из России после начала спецоперации и занимается за рубежом тем же, что в своё время Ульянов, памятников в России не поставят.

Но существует также множество ситуаций, когда человек с жизненным опытом, едва взглянув, сразу видит черты разрушительности или созидательности. Есть совершенно очевидные вещи. Порядок — начало всякого созидания, беспорядок — верный признак разрушения. Причём неважно, касается это неубранной кровати, путаницы в мыслях, отсутствия твёрдых принципов или понимания, чего ты хочешь от жизни. Стоит обратить внимание на то, что у «порядочности» и «порядка» один корень. Это говорит о происхождении порядочности от порядка. Порядочность — это порядок в душе. Отсюда, в частности, следует простой и понятный метод воспитания: чтобы вырастить из своего ребёнка порядочного человека, приучайте его к порядку