Дефо

Положение дел в канун «большого бунта», когда отцу Дефо и Робинзону исполнилось по восемь-десять лет, отражено вполне наглядно в прошении, поступившем в парламент от имени «многих подданных его величества из города Лондона, его окрестностей и некоторых графств королевства». Читая теперь этот документ, мы с трудом в нем ориентируемся не потому даже, что на первом плане дела церковные, а все остальное просматривается через споры о религиозных обрядах. Уж очень путано – и в этом своя наглядность – сплетаются здесь прогресс и реакция, требования свободы и жесточайший фанатизм.

Составители документа, понятно, пуритане, обвиняют королевских епископов в том, что они «обнаруживают нерешительность в проповеди божьей правды», «поощряют с презрением относиться к властям», «внутри церкви распространяют ереси и ошибочные мнения», одним словом, развращают народ. Протестанты требовали «тирании порядка» в противовес королевски-деспотическому покровительству всевозможной распущенности. Иначе, по словам из прошения, «доводятся до разорения все добрые подданные: суконщики, торговцы и другие».

«Мастера стали уезжать в Голландию, – говорится в прошении – и прочие страны, увозя с собой суконное производство и торговые предприятия; вследствие этого шерсть, основной продукт нашего королевства, стала иметь малую ценность и не находит себе сбыта; торговля приходит в упадок, многие бедные люди нуждаются в работе, теряют заработок, моряки и вся страна наша сильно обеднены, к великому позору нашего королевства и стыду для правительства».

Но семейство Фо к себе на родину все-таки не вернулось, и своей страны не покинул Оливер Кромвель. От слов, от парламентских прений надо было в ту пору переходить к делу: нация разделилась на сторонников короля и парламента. Грянула гражданская война.

Если взглянуть на историческую карту Англии, изображающую театр военных действий, мы увидим, насколько в самом деле с умыслом поселил своего героя Дефо и как близко от основных событий находилась его собственная семья. Робинзон, как мы уже знаем, родом из Йорка – здесь и проходила граница между враждебными лагерями. Разумеется, Робинзон был тогда еще мал и многого рассказать не может, однако называет он двух своих братьев: старший – солдат кромвелевской армии, причем одного из самых отборных полков.

Правда, преувеличивать сочувствие семьи Робинзона и вообще его среды республиканцам-кромвелевцам нет оснований. Достаточно перечитать напутственное слово сыну, какое произнес Крузо-отец, современник революционных событий, чтобы понять его позицию. Есть бедные и богатые, пусть их враждуют, а мы середина, и наша участь – заниматься делом – вот что, по существу, он сказал. Так эти «средние» люди и действовали, в особенности поначалу, стремясь от междоусобной борьбы отгородиться крепостными стенами или откупиться деньгами. Однако мало-помалу и они втягивались в «большой бунт», о чем послужной список старшего из Робинзоновых братьев говорит вполне определенно: «…служил во Фландрии, в английском пехотном полку, том самом, которым когда-то командовал знаменитый полковник Локхарт;…дослужился до чина подполковника и был убит в сражении с испанцами под Дюнкерком». Прежде всего Уильям Локхарт – это лицо реальное, своего рода ориентир, указывающий, когда и за что воевал брат Робинзона. Локхарт – один из видных кромвелевских командиров – в начале гражданской войны был на стороне короля. Перешел он к республиканцам, когда они фактически уже победили. Полк, который доверил ему Кромвель, сражался на континенте, продолжая дело английской революции: «Англия… освободила голландскую республику от испанского гнета».[3] Так под Дюнкерком продолжались бои, что когда-то начались под Йорком.

«Я прибыл в наше расположение под Йорком», – а это говорит персонаж другой книги Дефо, которая так и называется «Записки кавалера, или История гражданской войны». «Кавалеры» – сторонники короля. В книге этой канва революционных событий и исторические воспоминания, наследуя которым Дефо вел жизненную борьбу.

Подобно Робинзону, гражданской войны он не помнил, однако предысторию своей эпохи Дефо учитывал, ориентируясь в расстановке современных ему сил. Он понимал, что не сегодня началось совершающееся у него на глазах.