Дефолт совести

«Было время разбрасывать камни, теперь настало время их собирать», – написал он очередную фразу, но недолго думая стёр. Никакой философии, только факты. Какая уж тут философия, когда эти люди со своими миллиардами ставят себя выше Бога, решил он и начал сочинять текст заново.

Когда Зубр закончил, было уже далеко за полночь. Пригубив из большой чашки уже остывший чай, который всё-таки незаметно умудрилась ему подставить супруга, он несколько раз внимательно перечитал рапорт, удовлетворённо хмыкнул, после чего отправил файл на секретный электронный адрес.

Последние дни он пребывал в особом, мало свойственном его характеру состоянии. Было время, когда ему практически не было знакомо чувство обиды. Юрий Титович вообще считал, что обижаться – это удел слабых людей. Теперь же его словно подменили. Он готов был таить в себе злобу на всех и вся. Сейчас таким объектом оказался не кто иной, как сам Корсар. И в меньшей степени его воинственная тень – Пит Гудвин.

Как, чёрт возьми, могло случиться, что его не пригласили на юбилей фонда?! Тем более для этого не надо было лететь ни в какую Флориду, как предполагалось раньше, а всего лишь в старушку Европу, что Егоров всегда делал с великим удовольствием. Хорошо ещё, если о нём просто-напросто забыли. А вот если, скажем, не сочли нужным приглашать туда, где соберётся элита, этого Зубр пережить не мог. Будь он в курсе подобных правил, Юрий Титович, наверное, быстрее бы успокоился. Действующие агенты влияния, даже самого высокого класса, к коим причислял себя Зубр, на мероприятия фонда никогда не приглашались. Зубр невольно вспомнил о своей последней телефонной беседе с Блейком сразу же после серии убийств.

– Не могу понять, при чём тут журналистка? Как её могли убрать? – недовольно спросил босс.

«А мне откуда знать?! – хотел было взвиться от неслыханной наглости Зубр. – Спросите у вашего охранника. Или у него левая рука не знает, что делает правая? На журналистку никаких сведений не давали». – Но он сдержал себя лишь потому, что вдруг предположил, что босс вообще не в курсе, кто и как ликвидировал банкиров. Что Гудвин и некий его эмиссар в Европе сами вершили, так сказать, правосудие. А уж журналистка?.. Вообще ни в какие ворота...

Выслушав подробный рассказ о событиях в Москве с соответствующими разъяснениями, касающимися установок Гудвина, Корсар, похоже, так и остался неудовлетворён. По крайней мере, его странная фраза, которая скорее всего была цитатой, давала повод думать именно так.

– ...Логика иерархической вертикали не предполагает разделения властей по горизонтали, – важно, будто на актовой лекции, произнёс он. – Единство и цельность власти как естественная её потребность не предусматривают проявлений независимости суждений и действий ни на каком уровне... Вы поняли меня, товарищ?

Несмотря на всю заумность сказанного, Зубр без труда догадался, на что тот намекает. Но тогда счёл ниже собственного достоинства оправдываться и убеждать в том, что не ведёт никакой закулисной игры. Тем не менее зарубка на душе осталась. Поэтому, когда он услышал вновь сигнал заокеанского телефона, способного разбудить не только соседей по этажу, но и весь дом, Зубр даже обрадовался. На ловца и зверь бежит. Сейчас он и скажет боссу всё, что думает.

Но звонил не Блейк, а ставший ненавистным с недавних пор Гудвин. Холодно поприветствовав московского эмиссара, он уже собрался перейти к делу, но Юрий Титович его опередил:

– Как прошло празднование юбилея?

– Нормально, – односложно заметил Пит. Но потом почему-то решил добавить ещё фразу: – Шефу опять плохо.

– Не только ему, – зло парировал Зубр. – Я полагал, что меня тоже пригласят.

– Там был другой уровень. И даже лучше, что вас не было. Зачем лишний раз выставляться напоказ? Тем более сейчас, когда мои русские коллеги сбились с ног в поисках убийц.

– А я тут при чём? – удивился Зубр. – Странно. Это с вашей подачи Корсар разговаривал со мной почти что как с убийцей?

– Не обращайте внимания. У шефа свои тараканы в голове. А с другой стороны, уж извините, по вашей же наводке убрали банкиров. Стало быть, можно трактовать, что вы и есть заказчик. – В голосе Гудвина прозвучали ранее незнакомые нотки. Словно вдруг он решил намекнуть Зубру на его место во всей этой истории.

– Как вы смеете? – заверещал Зубр. – Я вам тут не Джеймс Бонд, бегающий с пистолетом.

– Какая разница?! Вы или ваш помощник генерал. Все мы в одной цепочке. Только об этом никто чужой пока не знает.

– Опять угрожаете?

От мерзкого волнения у Зубра пересохло во рту. Он залпом допил холодный чай и хотел прибавить ещё что-то, но Гудвин не стал больше слушать.

– Я же сказал, что звоню по поручению и не намерен обсуждать прошлое.

Гудвин быстро пересказал суть задания, которое назвать новым было бы неуместно.

– Удивительное совпадение. – Зубр даже позволил себе не к месту засмеяться. – Минут десять назад я отправил боссу рапорт об одном потенциальном кандидате на выборы. Кстати, о моём добром знакомом. Впрочем, его фамилию босс наверняка тоже знает.