Дефолт совести

– У меня мало времени... – Блейк тяжело вздохнул. – Поэтому не надо стенать. Оказывается, даже такие занудливые прагматики, как я, могут предчувствовать близкий конец и испытывать потребность в исповеди.

– Дорогой мой, я ведь не монашка, а всего лишь твоя сиделка... – растерянно промолвила в ответ Лилия, поймав себя на мысли, что невольно произнесла своё агентурное имя.

– Сейчас неважно, кто ты... – загадочно вымолвил Блейк. – По мне лучше исповедаться человеку, которого искренне любишь, нежели лицемерному служителю культа. Ты знаешь, я сделал этой ночью великое открытие! Я вдруг понял, что есть вечный сон, но нет вечного покоя!

– Какой сон? Какой вечный покой? У тебя устойчивый, наполненный пульс. Но хочешь, я сделаю тебе укольчик?

– Уже не надо никаких укольчиков. Спасибо. Ты очень внимательна... Даже, порой мне кажется, слишком внимательна. – На лице Корсара промелькнула ухмылка. – Наверное, так и должно относиться к «объекту».

– К какому объекту? – насторожилась Лилия, догадавшись, что имеет в виду Блейк.

– Оставь, девочка моя, забудь свои шпионские игры. – Блейк устало повёл рукой. – Интересно было бы знать, какое у тебя звание? Капитан? Майор? Или, может, полковник?! Я давно догадался, кто ты! Жизненный опыт, дорогая, – нетленное богатство! Много лет назад ты не случайно попала в мой дом. В поведении человека есть такие нюансы, которые рано или поздно выдают даже таких асов, как ты...

Опустив голову на колени Блейка, Лилия слушала. Возражать не было никакого смысла. Поэтому она мучительно размышляла, к чему же приведёт этот разговор. Сознание грело лишь то, что впервые за последние годы она успела направить письмо в Москву, тогда, на Мадейре, сразу после памятной ночи, проведённой на яхте с иерархами фонда.

– Знаешь, с какого момента я начал подозревать тебя? – словно издалека донесся до Лилии голос Корсара. – Помнишь, как-то я сказал тебе, что готов выполнить любое твоё желание? А ты, не задумываясь, просто и естественно ответила: «Полюбите, пожалуйста, Россию...» Это был твой «прокол». Так мог ответить лишь тот, кто подсознательно предан своей родине. Кстати, девочка моя, почему ты ни разу не поинтересовалась, где моя родина?

– У тебя, наверное, жар! – внезапно приложив ладонь ко лбу магната, невпопад сказала Лилия. Ей отчаянно не хотелось признаваться себе, что старик раскрыл её.

– Да, у меня жар. Даже пожар, девочка моя! Жить мне осталось считаные часы или даже минуты, и я просто хотел тебя предупредить. После моего ухода ты останешься здесь совершенно беззащитной! Остерегайся Пита. Если я догадался, то уж он мог тоже раскусить тебя. И его любовь вряд ли спасёт тебя. Только, умоляю, не делай удивлённое лицо. Пит сам признался, что втрескался в тебя по уши. Никогда б не подумал, что любовные страсти порой оказываются сильнее шпионских страстей! – Блейк закашлялся и стал задыхаться. – Вот и получается, дорогая моя Лилия, что миром правит вовсе не золотой телец, а любовь и страсть. Никогда бы не подумал, что «эмоцио» может возобладать над «рацио»! Иначе говоря, низ над верхом! Ха-ха-ха!

Бледно-жёлтое лицо Корсара, освещаемое светом настольной лампы, производило довольно зловещее впечатление. Неожиданно смех старца стих, и на его лице появилась странная, загадочная гримаса человека, которому открылась неведомая смертным сокровенная тайна...

– Тебе надо выспаться, Дэйв! – Лилия начала терять выдержку, так как, пожалуй, впервые никак не могла увести мысли Корсара в другое русло.

– Пойми, девочка моя, ты перевернула во мне всё! – воскликнул Блейк, не обращая ни малейшего внимания на слова своего врача. – Знаешь, почему я до сих пор не разобрался с тобой? Потому что с тобой мне стало интереснее жить!

Взгляд Корсара остановился на груди женщины, выглядывающей из-под халатика.

– Я собственноручно убил бы тебя, а потом приказал бы бросить твой труп в океан. На съедение акулам. Но дело в том, девочка моя, что я действительно полюбил тебя! Полюбил больше, чем собственные гениальные идеи и мысли! Скажешь, наивно? Скажешь, глупо всё это звучит? Но только не в моём запредельном возрасте! Ваше Писание – сплошная чушь. Видите ли, «Бог есть любовь»! Любовь есть Бог! И не иначе.

Лилия Гордон молчала. Самое простое – немедленно умертвить разоблачившего её магната. Она уже взялась за шприц...

– Неужели ты способна убить меня?! – словно разгадав её замысел, с грустной улыбкой спросил Корсар. – Увы, в тебе лишь говорит агент. Тогда вперёд! В конце концов, мне всё равно, как уйти из жизни. Понимаешь, девочка моя, в этой жизни нет ни абсолютного зла, ни абсолютного добра. Что для одного добро, то для другого зло, и наоборот... Мудрость, я имею в виду истинную мудрость, а не ту, что почерпнута из книжек, приходит, когда уже нет времени воспользоваться её плодами. В этом великий парадокс нашего бытия. В какой-то большой отрезок жизни я был уверен, что главная сила – я сам, наш фонд. И поэтому считал себя вправе творить, как считал необходимым. В итоге натворил...