Дефолт совести

– Что ты такое говоришь, Дэйв? – искренне заволновался голландец.

– Истинную правду, Ханс, истинную! Господу, очевидно, понадобился в своей небесной канцелярии хороший финансовый менеджер. Ха-ха. Прошу тебя, хотя до встречи ещё далеко, займись, пожалуйста, её организацией. Иерархов я приглашу сам, а ты собери всех остальных.

– Понятно, Дэйв. Встреча, как всегда, состоится в Фултоне? – решил сострить Майер, как бы невзначай напомнив, как давно всё начиналось. Он ощущал огромный прилив искренней жалости к человеку, который, по сути, полвека был незримым властелином мира, а сейчас считал свои последние денёчки.

– Нет, Ханс, на этот раз соберёмся у меня на Ки Уэсте. Врачи запрещают мне всякие перелёты.

– Понятно, Корсар, я сделаю всё как надо. А что за вторая просьба?

– Вторая просьба покажется тебе несколько странной и не по твоему масштабу. Но поверь, от того, насколько деликатно ты её исполнишь, может зависеть дальнейшая судьба нашего общего дела. – В трубке отчётливо было слышно, как тяжело задышал Блейк. – Я хочу попросить тебя разыскать в Страсбурге и встретиться лично с одним немецким адвокатом, как я понимаю, прикомандированном то ли к Совету Европы, то ли к Евросуду. Неким Куртом Зоммером. Этого парня необходимо уговорить, а ты умеешь это делать как никто другой, отозвать из Евросуда иск русского учёного по фамилии Фролов. Подробную информацию по этому делу Гудвин перешлёт тебе по нашей связи. О’кей?

– Не могу сразу вспомнить. Память подсказывает, что эти фамилии мелькали в газетах. Если речь идет о каком-то иске в суде, то в чём проблема, Дэйв?

– Прости, дружище, я сразу извинился, что дело для тебя слишком мелко. Но понимаешь, как бы тебе объяснить...

Майер понял, что великий Блейк деликатничает. С чего бы?

– А ты не объясняй, а просто скажи.

– Понимаешь, этих двух правдолюбцев наверняка подначивает небезызвестный тебе мэтр Конти. Он сейчас председательствует в Страсбургском суде. Ты же знаешь его «любовь» ко мне ещё с той истории, когда мы убили эту дойную корову – «Пармалат». А он, оказывается, имел там немало акций. Представляешь? Это когда он ещё был прокурором Италии. – Голос Блейка зазвучал вдруг раздражённо и зло.

– Что-то я не уловил. При чём иск этого русского и ты? Где твой недруг Конти уловил взаимосвязь?

– По почерку, дорогой Ханс. По почерку. Ха-ха. Мы имеем свой почерк – как в финансовых рынках, так и в разгроме таких финансовых монстров вроде «Пармалата».

– Ты думаешь? – недоверчиво спросил Майер. В эти минуты разговора на него нашло озарение, и Ханс увидел решение разложенного на столе пасьянса. Теперь он с нетерпением ждал, когда завершится разговор.

– У меня есть серьёзные подозрения, что этот немецкий адвокат каким-то чудом глубоко копнул под наши операции в России. Допускаю, что где-то могла произойти и утечка. Ясно одно – если его вовремя не остановить, может разразиться грандиозный скандал... Полвека нам удавалось быть невидимыми для остального мира, и надо же, двое упрямых молокососов могут всё испортить.

– Не волнуйся, Дэйв, я во всём разберусь. – Майер наконец понял, что имеет в виду американец. – Я ему сделаю предложение.

– Очень надеюсь на тебя, Ханс! Думаю, что этот адвокатишка и его русский доверитель – люди разумные и не потребуют отдать им весь золотой запас США...

– И всё-таки, Дэйв, в каких пределах я могу сделать предложение? – Будучи по натуре педантом, Майер не любил неопределённости. – Десять миллионов, думаю, будет достаточно.

– Десять миллионов, чёрт возьми?! Жизнь этих двоих не стоит столько! Хотя есть одно «но», о котором я ещё тебе не сказал и почему попросил заняться тебя.

Майер услышал в трубке, как Блейк что-то пьёт – лекарство или воду. Голландец почувствовал перемену в состоянии собеседника, когда тот приготовился сказать ему нечто важное. Впрочем, что может быть важнее того, о чём только что шёл разговор?!

– Понимаешь, – донесся до Майера хриплый, несколько уставший голос, – этот русский оказался серьёзным учёным. И по мнению моих врачей, владеет рецептом если не излечения, то хотя бы облегчения моего нынешнего состояния. Только бы дотянуть до юбилея... Мои люди должны сделать ему соответствующее предложение. Хотелось бы, чтобы твои и их действия не пересеклись, а то сам знаешь, тонкой ниточке легко оборваться. Поэтому для тебя главное – этот адвокат.

– Что ж ты с этого не начал, Дэйв? Самое важное оставил на потом. Это неправильно. Всё будет хорошо. Ты меня знаешь уже шестой десяток лет, и я ещё ни разу не подводил тебя, не так ли?

– Поэтому я побеспокоил именно тебя, Ханс.

– До свидания, Дэйв. До встречи.

Голландский магнат ещё долго держал трубку в руке над игровым столиком в глубокой задумчивости.

Флорида. Похищение с хеппи-эндом

Очнувшись от мерзкого ощущения тревоги и страха, Фролов испугался. Словно какое-то гнусное существо забралось в его чрево и сжирает изнутри. Так бывало всякий раз, когда молодой учёный просыпался от очередного кошмарного сновидения, которые время от времени преследовали его.