Деформация

Тишина на площади звенела. Ник чувствовал, как к нему и обляпанной кровью косе прикованы взгляды сотен глаз. Легкие с усилием вбирали воздух, а к разуму начало подкрадываться то самое, знакомое лет с двенадцати чувство — удовольствие от процесса. Он шумно выдохнул, чувствуя, как уголки его губ подёрнулись еле заметной ухмылкой, когда тело пятого мятежника осталось без головы. Лужа крови казалась бесконечной, растекающейся по всей площади, заполняющей каждую трещину. Смертники молчали. Ни один из них даже не повернулся, даже искоса не окинул взглядом тех, кто только что лишился головы. В горле пересохло, а сердце билось в таком ритме, что казалось вот-вот проломит рёбра. Но стало хорошо, так хорошо, что, подойдя к восьмому мужчине, он уже широко улыбался. Размах стало брать легко, свист разрезающего воздух лезвия приятно отдавался в ушах.

Настала очередь последнего. Туман в голове заполнял пространство, заполнял пробелы и окутывал спокойствием и наслаждением. Реальность поплыла и Ник понял, что ещё немного и «вспышка» поглотит его. Он терял контроль. Опустив оружие, он смотрел невидящим взглядом куда-то сквозь мужчину, покорно ожидающего своей участи. Он медлил. «Нет. Нельзя сейчас. Ну же… Это уже не я», — беспорядочные обрывки мыслей роились в голове, будто пытаясь окончательно лишить рассудка, выпустить на свободу то, с чем он не в состоянии совладать.

— Заканчивай! — рявкнул капитан.

Голос Джейсона немного отрезвил, и Ника будто ударило током, отвлекая от погружения в этот омут. Как он хотел сейчас развернуться и снести голову ему — капитану. Скатившиеся с лезвия капли крови растекались по рукояти, и руки уже скользили по ней, несмотря на шершавую поверхность. Он сделал последний замах, тихо рыча и сопротивляясь разгорающемуся внутри чувству.

Всё ещё было тихо. Джейсон что-то говорил, а Ник по-прежнему стоял перед трупом последнего мятежника, смотря в одну точку. Толпа расходилась, искоса поглядывая на палача, переговариваясь. Кто-то по приказу оттаскивал тела с площади, чтобы потом сжечь. Хизер подошла незаметно, слегка тронув Ника за предплечье.

— Не трогай, — почти прошипел он.

Хиз отстранилась. Ник перевёл на напарницу расфокусированный взгляд, пытаясь уцепиться хоть за одну её эмоцию, чтобы выкарабкаться из утягивающей в свою глубину тьмы.

— Пока не подходи. Опасно, — он резко развернулся и стряхнул с окровавленного лезвия часть потемневших сгустков.

Хизер молча смотрела ему вслед. Её била мелкая дрожь. Сейчас совсем не хотелось оставлять Ника одного, но тон его был понятным и не допускающим возражений. Она оглянулась, высматривая кого-нибудь из отряда, но все ушли с площади. Понятно, что тренировка сегодня не продолжится, а веселиться ни у кого не осталось сил и желания. Она помялась на одном месте, размышляя, стоит ли возвращаться в комнату, но поняв, что после казни удостоится от соседей огромной волной шуток, вопросов и оскорблений, она направилась в сторону окраины города.

Асфальт на дороге, ведущей к окраине, становился всё более разбитым по мере удаления от центра города, в котором часть его ещё сохранилась. Дыры и ямы жители старательно заделывали, подгоняя камни по форме и размерам, чтобы как можно дольше сохранить улицам нормальный вид. В эту сторону Хизер ходила каждый раз, когда хотелось побыть одной — сеть дорожек и окружение она изучила как свои пять пальцев, здесь не было крупных животных, не ходили этими дорогами пираты. Даже если кто-то заметит её, она уверена, что сможет справиться с противником. Но сколько бы прогулок она не совершала — никто кроме редких зайцев и енотов ей не встречался. Чем дальше она уходила от Палладиума, тем чаще попадались деревья и кустарники, дома становились ниже, а куски асфальта уже не были дорожным полотном.

Впереди были только свалки, куда когда-то свозили всё, что пришло в негодность после Столкновения, а за ними дорога резко сворачивала налево, открывая взору лес. Деревья, что были моложе, приспособились к жаркому солнцу и кислотным дождям, покрывались мелкой, темной листвой. А та часть леса, что стояла здесь ещё за десятки лет до Столкновения, покачивала высохшими ветвями. Они напоминали Хизер Выживших — тех, что были стариками уже тогда, когда всё случилось. На душе было погано, и не выбирая в этот раз, куда пойти, она оказалась на узкой тропинке, вытоптанной десятками пар ботинок и сапог — сюда ходила группа трейсеров, чтобы собрать сушняк или срубить деревья.

Хизер чувствовала себя виноватой. Виноватой в том, что произошло за последние несколько часов. После того, как Ник ввязался из-за неё в драку, она металась по этажам в поисках Джейсона, чтобы объясниться, бросив отряд и тренировку, потом ничего не смогла сделать, чтобы привести Ника в чувства, а просто оставила его наедине с собой. Так случалось ни раз и не два, но она всегда оставалась рядом, терпела, боялась — но не бросала.