Дегенераты у власти. Сексуальные извращения и нацизм: свидетельство психиатра

16 октября 1941 года Кронфельд и его жена покончили жизнь самоубийством в своей московской квартире. Немецкие войска подходили к Москве, и Институт Ганнушкина эвакуировался вместе со многими другими учреждениями. Кронфельд не нашел своего имени в эвакуационных списках Института. Придя домой, он убил жену и себя большими дозами снотворного[11].

Кронфельд не нашел своего имени в эвакуационных списках Института. Придя домой, он убил жену и себя большими дозами снотворного.

Кронфельду было всего пятьдесят пять лет. Он был психиатром с огромным стажем, который видел все – войны и революции, успех и неудачу, восхищение врагов и предательство друзей. Его скороспелое самоубийство поражает воображение. Чего он так боялся, что убил не только себя, но и жену, которая даже не была еврейкой? Как мы знаем, Москва не была захвачена немцами, и миллионы москвичей пережили войну. Но гомосексуальность Гитлера была абсолютным табу для нацистов, и многие из тех, кто распространял или мог распространять эту информацию, были убиты. Кронфельд знал это, и именно это знание, вероятно, привело его к двойному самоубийству. Он предпочел умереть в своей постели с женой, чем подвергнуть себя и ее пыткам гитлеровских следователей.

Но, возможно, это не было самоубийством. Сосед Кронфельдов по их ведомственному жилью нашел их трупы. Сосед был врачом и оказал экстренную помощь, но было уже слишком поздно. О случившемся он сообщил в Институт Ганнушкина; но и место захоронения Кронфельда, и судьба его коллекций остались неизвестными. Соседом был молодой врач, работавший в том же институте, Андрей Снежневский. Когда война закончилась, профессор Снежневский стал признанным лидером советской психиатрии. Он принимал участие во внесудебном преследовании инакомыслящих, оправдывая свои действия теорией «бессимптомной шизофрении», и десятилетиями использовал те натянутые определения, которые Кронфельд критиковал. В 1980 году Британский Королевский колледж психиатрии расследовал причастность своего иностранного члена Снежневского к политическим злоупотреблениям своей наукой (Снежневский, постоянно выступавший на психиатрических конгрессах за границей, тогда отказался сотрудничать с расследованием коллег). Имея абсолютную власть над советской психиатрией, Снежневский превратил ее в еще один силовой орган, своего рода советскую СА. Вся история «карательной психиатрии» связана с именем Снежневского.

Было ли это убийством? На самом деле понять мотив этого убийства, если это было убийство, проще, чем понять мотив самоубийства. Как мы теперь знаем, Кронфельд был замешан в двух самых важных конфликтах, которые когда-либо случались у Сталина – с Троцким и Гитлером. Тем, кто читал брошюру Кронфельда, было бы неприятно оставить автора врагу. Проведя годы в Москве, он знал о Сталине и его товарищах столько же, сколько о приспешниках Гитлера. При случае он мог рассказать и их истории. Жаль, что он этого не сделал.

Александр Эткинд

Артур Кронфельд Дегенераты у власти

В качестве урожденного немца, жителя Берлина и профессора Берлинского университета я имел возможность наблюдать развитие гитлеровского фашизма до и после прихода его к власти.

Все, что я расскажу о руководителях фашизма, основано либо на собственном наблюдении, либо на сообщениях членов фашистской партии, частично близких сотрудников Геринга, Геббельса, Лея, Гиммлера. Я получал эти сообщения от своих пациентов, доверивших мне свое лечение. Поэтому я не могу открыть их имена. Больные знали, что антифашистские врачи не станут за ними шпионить и предавать, и без опасения шли к ним.

Я стремился пополнить сообщения пациентов по возможности незаметными расспросами на психотерапевтических сеансах. Постепенно я получил столько интересных и важных сведений, что было бы неправильно утаить их от широкого общественного мнения. Вот что мне доподлинно известно.

Адольф Гитлер

В мае 1932 года мне пришлось в непосредственной близости наблюдать Гитлера. Я был приглашен мюнхенским судом в качестве эксперта-психиатра по делу Вернера Абеля.

Мне неизвестно, по каким причинам Абель поссорился со своими сообщниками. Во всяком случае он в 1930 году опубликовал в журнале «Вельтбюне» статью, обвиняющую Гитлера в государственной измене. Абель заявил, что он и Хайнес присутствовали в качестве адъютантов Гитлера, когда майор итальянской армии, некий Мильорати, выплатил лично Гитлеру по поручению Муссолини 10 миллионов лир. Абель указывал точно день, час и комнату мюнхенского отеля, где это произошлоⁱ.

Гитлер возбудил против Абеля дело по обвинению в клевете и ожидал процесса с такой нервозностью, что на всякий случай захватил с собой защитника – совершенно необычный прием для «пострадавшего».

Три дня сидел я вместе с Гитлером и его сообщниками в небольшой свидетельской комнате, ожидая допроса.