Деграданс

– Опять неопределенность. Какого черта? Вы шлепнете дурака, а TV мгновенно разнесет все это по миру. А потом нас же обвинят в том, что это мы позволили террористу выйти в интернет-канал. У нас не показательная программа, Алексей Иванович.

– Мне кажется, Калинин не до конца контролирует ситуацию.

– Но самого страшного пока не произошло.

– Один заложник убит…

– Знаю!

– Женщина изнасилована.

– Тоже знаю! Но эти инциденты произошли в самом начале. Спиши их на внезапный вегетативный срыв, на нервы. Теперь все как бы приуспокоилось. Тут есть некая зацепка, Алексей Иванович. Есть, есть… Может быть террорист потихоньку возвращается в исходное здравое состояние…

– Да? – возмутился капитан. – А как быть с его желанием пригласить к Фабиану Сына Божьего?

– Нормальное желание, – усмехнулся подполковник. – Не шлюху же ему звать? Парень устал. Он боится. Он знает, что только Сын Божий не предаст. Думаю, Алексей Иванович, это Калинин провоцирует Шивцова на что-то такое, что пока нам не очень понятно. Может, Калинин специально хочет выставить нас полными дураками. Сам знаешь, на нас многие зуб точат. Многие хотели бы подставить «Антитеррор». А тут такая возможность.

– До встречи с Христом осталось… – Петунин глянул на часы, – Около семи минут… Да, около семи… Не богато… Боюсь, Николай Николаевич, что, не дождавшись… собеседника… террорист начнет расстреливать заложников.

– Да, такой вариант возможен.

– Тогда нас обвинят в бездействии.

– Мы всегда между двух огней, Алексей Иванович…

Стопольский вздохнул:

– Сказать, с кем я двадцать минут назад говорил по телефону?

– Да ладно, – невольно улыбнулся капитан. – Не с женой. Догадываюсь.

– И хорошо, что догадываешься. Главное сейчас, ждать, не лезть на рожон. Не торопи событий, Леша. Эта парочка в галерее, конечно, отморозки законченные, – что журналист, что террорист. Но они чего-то хотят. Они все равно чего-то хотят. Попробуй понять, чего? Помозгуй, потруди мозги. Это важно. Анализируй каждое их слово. Расстрел заложников в прямом эфире, сам понимаешь, дело последнее. Для террориста это конец. Какой бы он ни был безмозглый, в душе он все равно боится. Может не признаваться самому себе, но боится. Думай, капитан Петунин, думай, а то выгоню к чертовой матери. Может, они там спелись? Может, хотят чего-то такого, что только в прямой эфир и можно вынести?

– Двойная игра?

– Не знаю. Разберись.

Подполковник бросил трубку.

Терять время капитан Петунин не стал:

– Жора, соедини меня с этим придурком…

– С Шивцовым? – не понял Арутюнян.

– Нет, с другим. С Калининым.

26 КАЛИНИН 17,44. Пятница

«…итак, дамы и господа! Я вас поздравляю. Такого еще никто в мире не видел. До встречи первого трэш-реалиста Виктора Шивцова с Иисусом Христом, с Сыном Божьим, несущим нам благодать, остается всего шесть минут! Не знаю, правда, как оценивают время работники „Антитеррора“, это только перед налогоплательщиками они выглядят нежными ангелами. Будто все умеют, будто всех защищают. Будто в нужное время всегда оказываются в нужном месте. Вот и посмотрим, на что они способны. Вот и увидим, смогут они познакомить трэш-реалиста с Сыном Божьим, или мы, простые налогоплательщики, в сотый раз убедимся, какое огромное количество активных паразитов мы кормим попусту. Вот вы, например, уверены… – Калинин протянул руку с мобильником в сторону окровавленного охранника, – …что обещанная капитаном Петуниным встреча состоится?»

«Тебе, козлу, я свое мнение после выскажу».

«…с воспитанием в России всегда проблемы, – ничуть не обиделся Калинин. – Но должен всех сразу предупредить, что трэш-реалист Виктор Шивцов не ищет понимания или любви. Он не ищет даже признания. Для него важен принцип. Ему важно, чтобы новое искусство, Новая эстетика, новое понимание глубинных эстетических проблем входили в нашу жизнь так же мощно и единовременно, как входили в нее чипсы, прокладки, жвачка. Вы, например, что думаете об этом?» – Калинин протянул мобильник в сторону потрясенной худенькой блондинки с сотней косичек на голове, с заплаканным бледным лицом, с неровными потеками туши под расширенными от страха глазами.

Блондинка судорожно всхлипнула.

«…должен предупредить, – улыбнулся Калинин, легонько потирая раненую ногу, – что трэш-реалист Виктор Шивцов никому не выражает ни жалости, ни сочувствия. Этим богат наш средний российский обыватель. За жалостью и сочувствием спешите в обывательскую слободку. «В посаде, куда ни одна нога, в посаде, где ворожеи да вьюги ступала нога, в бесноватой округе, где и то, как убитые, спят снега…» Помните? Вот туда и ступайте. Вы вот, например… Вы не похожи на обывательницу…»

Калинин протянул мобильник в сторону женщины лет тридцати, с напряженным вниманием прислушивающейся к тому, что он говорит. Лицо ее несколько вытянулось, когда она увидела перед собой мобильник. Но, плотно сдвинув ноги (она сидела на бортике бассейна), она ответила быстро:

«Да, я не обывательница».