Деградация

— В комнате Джеймсона, — честно ответила девушка. Неужели мама ничего не слышала?

— О, боже! Я думала, вы просто друзья! — воскликнула мама. Тейт выпрямилась.

— Друзья. Мы очень, очень хорошие друзья, — подчеркнула она. Ее мать начала заламывать руки.

— Думаешь, это настолько хорошая идея, милая? Я имею в виду, с Элли и остальным, может, было бы лучше… ты же знаешь, не дружить, — предположила ее мать.

Она сейчас, бл*дь, шутит?

— Мама. Мне дважды насрать на Элли, или на то, как она себя чувствует, — ответила Тейт твердым голосом. Ее мать ахнула.

— Не нужно так говорить! Тебе стоит проявить некоторое уважение к своей сестре и ее чувствам! — настаивала она. Тейт откинула голову и засмеялась.

— Это сраная шутка? Почему я должна ее уважать? Или кого-то из вас? Она не разговаривала со мной семь лет, по-прежнему относится ко мне, как к вавилонской шлюхе, и ее муж приударил за мной прошлой ночью, после того как она пожаловалась на то, что я разрушила отношения между ней и Джеймсоном. Папа даже не признает моего существования, а ты звонишь мне только, когда напьешься и чувствуешь себя виноватой, — выплюнула она.

Мать смотрела на нее секунду, глаза наливались слезами, а затем она выбежала из кухни и всхлипнула. Элли вошла в этот момент, отпрыгнув с дороги. Некоторое время она наблюдала за ней, а затем посмотрела на Тейт.

— Видишь. Ты все портишь. Вчерашнее шоу было отвратительным. С тобой что-то не так, — прошипела Элли. Тейт сладко улыбнулась.

— То шоу было лучшим сексом, которого у тебя никогда не будет, поэтому, на здоровье, — ответила она, посылая сестре воздушный поцелуй. Элли ощетинилась.

— У меня был хороший секс. Ты знаешь, я первая с ним переспала, — отрезала она. Тейт рассмеялась.

— Не одно и то же, Элли. И это не соревнование, кто получил его первым, а кто последним. Тогда я не хотела его, и сейчас он мне не принадлежит. Ты даже переживать не должна о том, кто он, или кем не является, бл*дь, ты замужем, — заметила Тейт.

— Но я должна была выйти замуж за него! — вдруг закричала Элли.

— Что ты сказала?

Они оба обернулись, чтобы увидеть, как Роберт стоит в проходе в коридоре. Элли застонала.

— Ничего, я не… — начала она.

— Нам нужно поговорить, сейчас, — огрызнулся он, прежде чем повернуться и выйти из комнаты. Элли вздохнула, а затем в последний раз посмотрела на Тейт.

— Видишь?! Всё. Ты портишь всё, — повторила она, прежде чем поспешить за своим мужем.

Заставить себя приехать в отчужденную семью. Есть. Джеймсон поставил ее сестру на свое место. Есть. Удивительный громкий секс, который заставляет всех чувствовать себя некомфортно. Есть. Заставить мать плакать. Есть. Разрушить брак. Есть. Невероятное воссоединение семьи!

Тейт бездельничала на кухне, приготовила себе миску с хлопьями и съела ее. Затем наполнила две кружки кофе, зная, что Джеймсон захочет, как только выйдет из ванной. Она осторожно поднялась с ними по лестнице, прислушиваясь к звуку душа. Прошло уже полчаса, но он все еще был там. Она покачала головой. Иногда он прихорашивался больше, чем девушка.

Она собиралась пробраться в свою комнату, когда шум привлек ее внимание. Спор. Дверь в комнату Элли не была полностью закрыта, и звуки ссоры доходили до коридора. Издав короткий смешок, Тейт на цыпочках подошла ближе, прислушиваясь к тому, что говорилось.

— Ты тупая чертова сука!

Тейт была удивлена. Роберт не казался тем парнем, который вот так будет разговаривать со своей женой.

— Прости, прости, — повторяла Элли снова и снова. Тейт нахмурилась. Элли не казалась расстроенной. Она казалась… напуганной.

— Бл*дь, опозорить меня?! Перед сестрой-шлюхой! — сейчас Роберт действительно кричал. Тейт прикоснулась пальцем к дверной ручке, едва нажав на нее, но достаточно, чтобы открыть дверь. У нее была крошечная щель с видом на комнату. Она увидела, что Роберт стоит, запустив пальцы себе в волосы. Элли сидела на краю кровати, заламывая руки.

— Нет! Я не хотела! Я была расстроена! Прости!

— Ты знаешь, что у его офисов в Нью-Йорке контракт с моей фирмой! Если она настучит ему о своей сестре с пи*дой вместо мозгов, я могу все потерять!

«Пи*да» было особенным словом для Тейт. Оно было самым грязным из всех слов, очень запретным. Пожалуй, волновало ее больше остальных. Но с другой стороны, оно не без причины было запретным. Оно было очень плохим, злым, злобным словом. По ее опыту, люди, которые спокойно использовали его в порыве злости, были не очень приятными людьми. Для большинства потребовалось бы много времени, чтобы употребить слово на «П» в ссоре, а Роберт просто бросил его, словно желал доброго утра, или что-то в этом роде.

— Я поговорю с ней, обещаю. Заставлю не говорить ему, — заверяла его Элли.