Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления

«Реформаторы» 1990-х сформировали систему «периферийного капитализма», в результате чего деградация стала доходной. Каким образом? Рынок развивается во имя прибыли. Но если прибыльным становится добыча и первичная переработка сырья, а большая часть обрабатывающей промышленности на этом фоне малорентабельна, то на повестку дня выходит проблема избавления от «неэффективных производств». Но с закрытием сотен заводов возникает проблема избавления от ставшими «неэффективными» рабочих и инженеров. Их надо переквалифицировать в торговцев (в 1990-е годы — в «челноков»), офисных работников, охранников, короче — в работников сферы услуг. Правда, остаются отрасли, где требуются рабочие, например, строительство. Но цена рабочей силы делает выгодным завоз иностранной рабочей силы. Более того, в России «неэффективными» становятся обширные территории Севера, тысячи деревень, сотни городов. И получается, что помимо ликвидации предприятий, необходимо избавляться от большого числа населенных пунктов и даже регионов. Например, даже раздавались предложение о том, что было бы лучше под видом интеграции передать экономический контроль над Дальним Востоком соседним Японии и Китаю, как то доказывалось в статье директора Института Дальнего Востока РАН В. Михеева. «Ученые-дальневосточники… предложили собственную версию программы (развития Дальнего Востока), предлагающую "открыть" дальневосточную экономику и тем самым облегчить интеграцию России в Азиатско-Тихоокеанский регион и Северо-Восточной Азии», для чего предоставить «дальневосточным субъектам РФ большую стратегическую, тарифную и монетарную автономию» (Михеев В. В. Азиатский регионализм и Россия // Pro et contra. 2002. T. 7. № 2. C. 110, 112). Таких «научных» и публицистических «обоснований» расчленения страны на «зоны» в 1990-е и начале 2000-х гг. было предостаточно.

Фактически же, в конце концов, неэффективной становится сама Россия. Получается, что необходимо какое-то иное понимание эффективности, не сводимое к простым арифметическим действиям (прибыль на руль затрат). Для этого надо, по меньшей мере, беречь те ресурсы, что есть у России, и те капиталы, что воспроизводит российская экономика. Но как раз в этой сфере Россия является одной из самых расточительных и хлебосольных государств.

Тысячи лет назад человечество представляло собой коллективы охотников и собирателей. Такой способ жизнедеятельности называется присваивающим хозяйством. Присваивающим по типу жизнедеятельности стал и российский капитализм.

3.4.4. Характеристика российской политико-экономической системы

На Западе путь классического капитализма связан с определенной последовательностью этапов развития. В политической сфере сначала появилась демократия, потом уже либерализм. В России, наоборот, сначала победил либерализм, а потом началось строительство демократической системы. Этот «перешаг» оказался для страны роковым.

Демократия — это не просто набор аморфных свобод для всех и каждого, как это происходит при доминировании либерализма. Демократия — система мобилизации национальной энергии; система развернутой наступательной конкуренции не только внутри страны, но и на мировых рынках. Поэтому молодая демократия, как правило, агрессивна; она не сдает всем желающим экономические и политические позиции, а, наоборот, стремится расширить свое доминирование за счет других. Без экономической экспансии успех Японии, Тайваня, Южной Кореи был бы невозможен, точно также как до них демократий Западной Европы и США.

Пройденный путь российского бизнеса, естественно, можно оценить с самых разных, в том числе диаметрально противоположных, позиций. Найдутся основания поставить высший балл («несмотря на все трудности, кризисы и ошибки властей…») и самый низкий. Все зависит от критерия оценок. Если российское предпринимательство сравнивать со странами Африки и Латинской Америки, то налицо большой успех. Если же сравнить с государствами Запада, а тем более Восточной Азии, то получается, что вместо одной тупиковой модели — великодержавной, расходующей значительную часть прироста национального дохода на военные и внешнеполитические цели, была создана другая тупиковая модель, теперь уже «потребительского общества» с номинальным по количеству и качеству производством. А если сравнивать уровень, с которого начали свое восхождение к вершинам мировой экономики восточно-азиатские государства, с уровнем России, становится ясным, насколько плохим было управление реформами у нас и насколько высокоэффективным там.