Деградация. Свои люди

– Не себя, что вы. Технические сбои бывают, мы элементарно все спишем на старую технику, выработавшую свой ресурс. А вот вам придется тоже много бумаги измарать, – спокойно парировала она выпад, перейдя к следующему пункту: – Но не забывайте, что к нам обращаются за информацией абсолютно все службы московской милиции. В том числе собственная безопасность и инспекция по личному составу. Да и прокурорские, бывает, захаживают. Они же проверять начнут прежде, чем что–то всплывет про технику. А уж если им что–то нужное пообещать…

– Вот так вот они сходу взяли и вписались в вопрос по вашей просьбе! Ага! Что вы несете!

– А вы рискните и попробуйте мне возразить, – повышая голос, продолжила Людмила Владимировна. – Да, вот еще что. Я его сейчас заберу, – она указала на Алексея, но, заметив вскинутые брови начальника, уточнила: – ладно, может и не я, у меня же полномочий таких нет. Пусть мои друзья его заберут, а они заберут, не сомневайтесь, и отвезут в медицинское учреждение. Где ему осмотрят голову, и признают его травму опасной для жизни. Вы говорите, он ее получил не в драке? Показаний таких нет? А где? Уж не ваши ли опера на допросе постарались? Мне свидетелей поискать, что его абсолютно здоровым забирал наряд? Так ведь я найду! Вот ведь неприятность будет! Служебное расследование, нервотрепка… А хотите ваш же наряд и подтвердит, что целым и невредимым его вам на руки сдал? Так как действовать будем? Может, все же нормально поговорим?

– Ладно, успокойтесь. Мы же свои люди, договоримся, – пошел на попятную начальник. – Только выбросить заявление я тоже не могу. Оно зарегистрировано, и…

– …оформлено как этнический конфликт? Журналистов позвать? Интервью дадите?

Начальник замолчал, сверля женщину взглядом. Та и сама была не рада, что не удержалась, и добавила эту фразу, когда майор уже пошел на попятную. Но держалась спокойно и уверено, вдобавок, идти с ней на конфликт ради кого? Кавказцев обиженных? Поэтому через минуту он прервал молчание:

– Хорошо. Пусть это будет мелкое хулиганство. Переквалифицируем дело. С представителями другой, негритянской музыкальной субкультуры во мнениях разошлись. Удовлетворены?

– Так точно.

Начальник снял трубку, дождался ответа.

– Личные вещи Чернова ко мне в кабинет. Пусть дежурный принесет! – сказал он кому–то в трубку, затем обратился к Алексею: – Тебя вызовут через пару дней. Придешь. Подпишешь протокол, возьмешь квитанцию, штраф в течение месяца оплатишь. И можешь быть свободным. Пока. С твоим взглядами на жизнь мы еще встретимся. Я не сомневаюсь.

В кабинет вошел дежурный, принеся с собой вещи Алексея, затем зачитал с протокола досмотра, перебирая вещи:

– Мобильный телефон, ремень, кожаная папка, ручка, тетрадка, связка ключей, кошелек, денежные средства в размере трехсот сорока рублей. Все на месте?

– Они двести долларов прикарманили. Я в протоколе не расписывался, подпись нарисована, – сказал Алексей, обращаясь скорее к тетке, чем начальнику криминальной милиции. Мелочевку вроде сигарет он упоминать не стал.

– Значит, не было их при досмотре, – равнодушно сказал дежурный. – И подпись его.

– Я смотрю, тут кто-то подставляется не по-детски, – прокомментировала ситуацию тетка. – А вы, товарищ майор, смелый начальник. Графологическая экспертиза покажет подделку, и привет.

– Если вас этот вопрос так волнует, можете рассказать это начальнику милиции общественной безопасности. Его люди отличились при досмотре, – равнодушно пожал плечами майор. – Я только за оперов отвечаю.

– Разбирайтесь сами в вашей богадельне, – сказала Людмила Владимировна, взяла со стола конверт, открыла его, достала две стодолларовые купюры, отдала Алексею. После чего положила конверт с оставшейся суммой обратно на стол и с улыбкой добавила: – Эту пропажу, или, если быть точнее, кражу, вы в состоянии раскрыть сами.

Начальник усмехнулся, отпустил жестом дежурного, наблюдавшего эту картину и теперь в свою очередь старательно сдерживающему улыбку. Дождавшись, когда тот покинул кабинет, он бросил конверт себе в выдвижной ящик стола, и сказал:

– Ну что, давайте закончим с формальностями?

***

– Так ты и есть Маша? – улыбнувшись, сказала Людмила Владимировна, только переступив ее порог.

– А вы что, знакомы? – удивился Алексей, но Маша, только его увидев, сразу бросилась на него и застучала своими кулачками ему в грудь:

– Ты где был?! Еще раз пропадешь неизвестно куда, то меня здесь больше никогда не увидишь! – но быстро выдохлась и повисла на шее Алексея, постоянно всхлипывая.

– Между прочим, девушка права, – поддержала Машу тетка, – вот представь, допустим, через лет пять– шесть завели вы ребенка, мама его накормила, уложила спать, а папка в это время кавказцев гоняет или в ментовке сидит, а то и вообще срок мотает. Как, нормально?

Возразить Алексею на это замечание особо было нечего.

– Вообще, гордился бы своей девушкой, – продолжала тетка, – среди ночи на уши подняла всех. Ради тебя, дурака.

– Кстати, а как? – спросил Алексей. Маша, все еще уткнувшись ему в грудь, сказала: