Деградация. Высокие технологии

– Ваня, я изменился, и прежним никогда не буду, иначе бы не выжил там. Здесь уже нет моего места, – он обвел рукой зал. – Ты знаешь, человек такое животное, которое привыкает к любым условиям, и при этом очень живучее. Иногда, конечно, подыхает, но это редко на самом деле. Вот только назад к тому, что когда-то было, человек никогда не возвращается, если хочет чего-то добиться.

Иван лишь кивнул. Да, это был уже совсем другой человек.

– Хорошо, Леша. Тогда отсюда будем уходить вместе.

Чернов впервые улыбнулся и кивнул.

* * *

– Куда это нас везут? Вань, есть идеи? – Чернов удивленно смотрел в окно автобуса.

– Без понятия, Лех. Да ты не суетись, куда-нибудь, когда-нибудь, да привезут, – сказал Иван, зевая, продолжив дремать в кресле рядом.

Это усиление выглядело странным изначально, так как совершенно спонтанно, посреди июля, без происшествий в городе, раньше сотрудников информационного центра в это время не привлекали ни к каким мероприятиям, тем более за пределами комплекса зданий на Петровке. Поэтому кое-кто из двадцати человек был сильно озадачен вопросом, куда их, собственно, везут. Кто-то даже устроил тотализатор и начал принимать ставки. Поначалу немного смутил тот факт, что каждому были выданы специальные средства, а именно металлические щиты, резиновые палки, бронежилеты, специальные шлемы. Сейчас все это добро было свалено грудой в конце автобуса. Поиск в Интернете каких-либо особых происшествий в Москве не показывал, поэтому сильных поводов для волнений не было, и личный состав, как часто бывало, откровенно дурачился, подумаешь, придумало руководство очередной гениальный план.

Неожиданно, дремлющего Ивана ткнул пальцем в бок под ребра Чернов. Иван уже хотел было возмутиться таким поведением друга, но тот сказал, показывая в окно:

– Смотри, Вань, это Строгино!

– Леша, да хоть Южное Бутово, какая разница?

– Ты не понял. Нас привезли на базу ОМОНа!

– А нахрена? – выдал удивленный Иван, смотря в направлении, указанном Черновым, и подобный вопрос, судя по не менее удивленной реакции остальных, себе задавал не только он.

Автобус припарковался рядом с четырьмя такими же, по всей видимости, сюда привезли людей из других подразделений. Через некоторое время вернулся старший группы в сопровождении крепкого парня лет двадцати пяти в легком варианте милицейской формы с нашивкой «ОМОН», в звании лейтенанта, который сразу по-деловому оповестил весь автобус:

– Ну что, одеваем жилеты, шлемы, берем щиты и палки и выходим строиться на плац.

– Куда выходим строиться? – раздался удивленный возглас из глубины автобуса.

– Вон та черта на асфальте, у здания, – ОМОНовец указал резиновой палкой в окно, – у вас минута на сборы, бойцы, быстро!

– Сейчас, разбежался, ага. Уже летим! – опять тот же голос отозвался на указание.

– Кто сказал? – воскликнул удивленный ОМОНовец.

– Я, – послышалось совсем из другой стороны.

– Я, – раздался еще один голос.

– И я! – это уже Чернов рявкнул на весь автобус.

– Послушай, лейтенант, ты не путай нас со своими высокоинтеллектуальными сотрудниками, тут чуть ли не каждый первый старше тебя по званию, и ты нам не начальник, не забывай, – какой-то майор в годах, с седеющими висками, которого Иван раньше встречал в курилке, вежливо попытался объяснить ситуацию.

– Хорошо. Только мои… Как вы сказали? Интеллектуалы? В общем, не любят они особо ждать и становятся злыми. Впрочем, вы все увидите сами, – ОМОНовец улыбнулся и вышел из автобуса, и пошел в сторону плаца, где в точно такой же форме, но с одетыми бронежилетами, шлемами и резиновыми палками в руках, с сержантскими лычками на погонах разных комбинаций, расслаблено стояла группа ОМОНовцев из человек пятнадцати.

Подгонка бронежилетов и шлемов заняла минут десять, так как многие этого вообще никогда раньше не делали, после чего двадцать человек единой толпой, без какого-либо намека на построение, гремя щитами и чихая от многолетний пыли, скопившейся на жилетах и шлемах, проследовала в сторону плаца, где процесс построения в три шеренги занял еще минуты три, и все это под веселые комментарии и улюлюканье ОМОНовцев. Впрочем, настроение сотрудников центра не сильно отличалось. Кто-то откровенно дурачился, стуча резиновой палкой по щиту, отвешивая комментарии в стиле «это Спарта», вызывая закономерный хохот со стороны всех остальных. Обстановка в четырех других группах была аналогичной. Наконец все построились, стало тихо. Тогда ОМОНовский лейтенант начал речь.

– Товарищи бойцы! Мы…

– Офицеры мы, бойцы у тебя, тебе уже говорили! – Кто-то грубо перебил. ОМОНовец начинал терять терпение и скрежетать зубами.