Деградация

Иван не стал спорить, хотя и считал, что приведенное в качестве примера сравнение не совсем уместно. Просто Блинов смотрел на женитьбу примерно так же, как и на работу, карьеру, то есть как на разные ступеньки одной лестницы. Иван же эти сферы вообще не смешивал, считая их практически никак не связанными, но был согласен с тем, что выбирать свой путь каждый человек вправе сам. Хорошо, если окружающие близкие люди его одобряют, если нет, значит просто не нужно рассчитывать на их помощь. Блинову нравится его путь, зачем ему мешать? Он классный специалист, отлично делает свою работу, хочет расти дальше. Идеальный, лояльный сотрудник, таких еще поискать надо. А кем бы он был на подогретом месте? Был бы он в состоянии качественно выполнить свои обязанности на нелюбимом месте? Как бы о нем отзывались? Комфортно бы ощущал себя там? И, взвесив все «за» и «против», он принял решение, и это решение совершенно точно вызывало уважение Ивана. А что до его игр с законом в некоторых вопросах, так и с этой точки зрения он не выглядел злодеем. Он не обворовывал простых людей, не обижал их. Иван не испытывал никакого негатива на этот счет, скорее наоборот, симпатию.

– Мои родители были правы только в одном, – Петр вернулся и сел за стол, взял бутылку и разлил по рюмкам. – Не следовало мне жениться в двадцать лет.

– Почему?

– Потому что любовь в итоге кончилась, а остались два совершенно разных человека, которым практически нет никакого дела друг до друга. У меня сейчас жена в Египте. Или в Турции, я не запомнил. Да мне пофигу где она, если честно. Мы уже даже в разных комнатах живем.

– Тогда разведитесь, чего вы друг друга мучаете? Детей нет, больших проблем быть не должно.

– А у нас игра в терпелки. – Петр расплылся в улыбке. – Кто первый предложит развестись, тот и лох. – Он захохотал, Иван же такого юмора не понимал совершенно, потому просто удивленно хлопал глазами. – Поэтому Вань, не женись. Живи в грехе! Радуйся жизни!

Стукнув рюмками, Петр залпом осушил свою. За последующий час они обсудили женщин, отношения между полами, мимоходом практически прикончив бутылку, и даже частично сошлись во мнении, что все зло в этом мире от баб. Петр рассказывал, приводил какие–то доводы, Иван же, даже не соглашаясь во многих вопросах, не перебивал сослуживца, настолько тот красноречиво излагал свои мысли. Но эту беседу прервал звонок в дверь.

– Ты кого–то ждешь? – спросил Иван.

– Все нормально! – Петр хихикнул. – Значит брюнетка среднего роста с сиськами? Сейчас приведу.

– Чего?!

– Ничего, – сказал он, вылезая из–за стола. – Ну нажремся мы в ноль, и что с этого толку? А так какое–то разнообразие.

– Петя, погоди, ты что задумал?

Но Петр уже шел открывать дверь. Через пять минут он вернулся в компании двух девушек, блондинки и брюнетки, обе выглядели лет на двадцать, не больше.

– Снежана, или как там тебя? – он обратился к темненькой девушке. – Видишь молодого человека? Звать Иваном. Он скромный. Твоя задача сделать из него отвязного мачо.  – Затем взглянул на Ивана: – В полном соответствии с вашим вкусом, товарищ лейтенант.

Звание Ивана не произвело на девушек никого впечатления, похоже они знали заранее, куда направляются, и что удивительно, это их ни сколько не смущало.

– Петя, ты охренел в конец…

– Ну, можешь почитать ей Шопенгауэра, если это тебе ближе. – Девушки засмеялись, Петр усмехнулся. – Вот эта комната, – он указал пальцем, – в полном вашем распоряжении на пару часов. Вперед, время уже тикает. – С этими словами он практически затолкал их в комнату и закрыл за ними дверь. – Пупсик, а нам туда, – донеслось нарочито весело из–за двери.

Иван прошел по комнате к разложенному дивану, зачем–то бросил взгляд в окно, из которого изрядно поддувало, затем попытался оценить ситуацию. Он смотрел на девушку, совершенно не представляя, что собственно ему с ней делать. К проституткам он относился очень предвзято, и ему было противно смотреть на репортажи по телевизору с очередными облавами, периодически мелькавшими в эфире. Кроме того, у него постоянно возникал вопрос, кто на таких способен клюнуть? Но девушка, стоявшая перед ним и чуть заметно улыбавшаяся, как–то совершенно не вписывалась в телевизионный формат. Она не выделялась дикой раскраской лица косметикой, была совершенно не вульгарно одета, напротив, вполне себе обычная повседневная деловая рабочая одежда. Симпатичный женский брючный костюм. Никогда даже не подумаешь о ее роде деятельности, обычная среднестатистическая представительница офисного планктона. Похоже, что телевидение просто держало формат. А может это Петр знал какие–то особые места обитания не форматных жриц любви.

– Значит, Снежана?

– Кристина вообще–то, Снежана светленькая, – девушка указала взглядом на дверь. – Если хочешь, зови меня как тебе угодно. Что там твой друг про ролевые игры говорил, напомни, пожалуйста?

– Чего он говорил? – Иван округлил глаза.

– Что ты скромный, а я должна быть порочной и развратной. Хочешь, попробую себя в роли медсестры?