Дегустаторы смерти

– Прикинь, Трын-трава. Погнать в Зону без опохмела! Соображать же надо! Это ж Зона, а не гулькина свистулька. – Обозник сделал широкий жест, пытаясь охватить окружающий нас пейзаж. – Как можно человека в таком состоянии отправлять по грибы?!

Выражением «по грибы» местные братки называли поход за коноплей.

Я слушал его стенания и соглашался, мол, да, начальники звери, нелюди. Так над человеком измываться! А про себя думал, что очень часто чужие проблемы оборачиваются ддя нас неожиданным подарком. Если бы не его болезненное состояние, то путь домой стоил бы мне намного дороже, чем фляга спирта.

Первым в нашем обозе шел один из нариков, молодой на вид парень с длинными нечёсаными патлами, собранными в хвост, – проверял, чист ли путь. Видно, делал он это уже давно, потому что Панда решил сменить его другим. Браток окликнул парня:

– Эй, Рубик! Давай назад. Отдыхай, заслужил. Кегля, а ты выходи вперед. Твоя очередь.

Длинноволосый Рубик сперва даже не поверил своему счастью. Он расплылся в улыбке, обнажив скуренные пеньки зубов, и потрусил в хвост колонны, а в авангард нехотя вышел прозванный Кеглей парень. На его голове не было ни единого волоска. Действительно как кегля!

Он обошел всех и понуро побрёл первым, время от времени проверяя путь гайками и втягивая голову в плечи при каждом шорохе.

Все наркоши в обозах наркоторговцев отлично знали, на что идут. По дороге каждый из них становился живой отмычкой. Конечно, весь путь уже был отмечен вешками, но Зона – барышня непредсказуемая. На знакомой, сотню раз исхоженной тропе запросто можно нарваться на свежую «комариную плешь» или чего похуже.

Кегля шёл медленно, но с упорством приговорённого. Остальные приноравливались к его шагам и особо по сторонам не глазели, доверившись отмычке. И только я некоторое время по привычке напряженно сканировал взглядом пространство перед обозом, а потом одернул себя: какого черта я делаю? Можно чуть-чуть расслабиться, дать отдых глазам и нервам под бормотание Панды, рассказывающего о нелегкой жизни русских братков.

Но Зона, как обычно, не дала заскучать. Внезапно впереди раздался истошный крик.

Оказывается, Кегле не повезло. Нарик шел себе потихоньку, пока не вляпался в ржавого цвета паутину, уж не знаю, откуда она взялась. Ветром ее принесло, что ли? Небось из ближайших развалин. Мы как раз проходили мимо одинокого недостроенного здания. Насколько я помню, и до прихода Зоны оно выглядело точно так же. У нас в стране такое бывает – начали строить, а потом и сами забыли, что хотели. Вот и остались торчать остатки сооружения непонятного назначения, стыдливо прячась в редколесье.

Скорее всего, паутина прилетела оттуда. Местечко то еще, похуже Коровника.

Как бы там ни было, похожая на проволоку паутина накрыла бок, часть спины и грудь Кегли тонким слоем матовых нитей.

Парень перестал кричать, резко остановился, словно его дернули сбоку за веревочки, и повернулся к нам. Смотрел жалостливыми глазами и надеялся на чудо: вдруг кто-нибудь его спасёт в последний момент.

Напрасно ждал. Никто не сделал даже попытки что-то предпринять. Застыли на месте, пялились на обреченного, затаив дыхание, и тихонько благодарили судьбу, что сами не оказались на его месте.

Несколько мгновений Кегля стоял неподвижно, а потом его тело изогнулось в каком-то жутком, непостижимом танце. Казалось, невидимый кукловод и впрямь дергает его за ниточки. Кегля пытался кричать и не мог. Только хрипел. С ним происходило нечто страшное.

…Самое удивительное, что крови не было. Ни капли. Не знаю, как остальных, а меня это поразило больше всего.

Мы молча смотрели на то, во что превратился Кегля, и зрелище было тошнотворным. Больше всего он походил на уродливую скульптуру. Руки, ноги и голова остались, а вместо туловища теперь была та самая паутина. Ее нити затвердели, обрели прочность металлических штырей. Два нижних заканчивались срезанными по колено ногами Кегли. На боковых висели кисти рук, а верхний держал на себе голову. Куда делось туловище и почему округа не залита кровью, лично для меня так и осталось загадкой.

Но самым страшным оказалось не это. Чудовищнее всего выглядело лицо мертвеца: рот перекошен в сатанинской усмешке, один глаз открыт, а веко второго, наоборот, опущено, словно Кегля подмигивает нам.

Я почувствовал, как волосы у меня встают дыбом. Причем не только на голове, а абсолютно везде, включая пах, ноги, грудь и подмышки.

Люди сперва онемели от ужаса, а потом кто-то тоненько завыл на одной ноте. От этого звука у меня сразу заломило зубы.

Панда встряхнулся всем телом, присосался к моей фляге, шумно выхлебывая спирт, затем протянул баклагу мне:

– Хлебни.

– Не надо, – отказался я. Насколько бы страшно, больно или туго ни приходилось, я никогда не пью в Зоне. Это один из немногих принципов, которые не нарушаю ни при каких обстоятельствах.

– Ну как знаешь, – Панда обернулся и прикрикнул на кого-то: – Пасть закрой!

Вой прекратился. Зато раздался мат. Это выражал накопившиеся эмоции Кирилл. Ему вторил кто-то из отмычек. Первый шок прошел, и люди принялись обсуждать произошедшее.