Дегустаторы смерти

– Зябко как-то, – Толик поднял со своей стороны стекло. – Ветер, что ли, на северный сменился?

– Да вроде нет. Как по мне, теплынь… – Я осекся и с опаской посмотрел на Толика. – Сильно мерзнешь?

– Да что-то начал… – Он резко замолчал, изменился в лице и уставился на меня круглыми глазами: – Думаешь, это… Голова-два-уха?! Теперь моя очередь?..

– Не знаю.

Если он прав, то нельзя больше стоять ни секунды, надо срочно в Боровой. Я четко сознавал это и в то же время никак не мог заставить себя тронуться с места. Да что за чертовщина?!

Нужно выйти из телеги, пройтись чуть вперед, а то долгое сидение в этой консервной банке с мотором плохо действует на мои умственные способности, снижает наблюдательность и заглушает интуицию.

– Посиди в машине, ладно? – попросил я Толика, а сам сделал несколько шагов по дороге, подмечая малейшее колебание воздуха.

Ну точно! Вот оно! Именно колебание воздуха и заставило меня остановить вездеход. Глаз засек движение сразу, а мозг не успел осознать увиденное, и тогда сработало подсознание – та самая чуйка сталкера.

Что-то, какая-то неведомая человеку сила едва заметно шевелила мусор на свалке, сдвигала с места прелые листья, ворошила полусгнившие тряпки. Проделки ветерка? Но я уже понимал, что это не ветер…

Из мусорной кучи на шоссе выползало нечто почти невидимое, длинное, как змея, и толстое, словно отожравшаяся пиявка.

Я попятился назад, осознав, с чем столкнулся.

«Удавка». Не самое редкое, но смертельно опасное явление Зоны. Что-то вроде турбулентного потока, который струится вдоль земли, как воздушная река, и в нем, как в реке, можно «утонуть». Страшная смерть. Видал я однажды, как мучился бедолага-сталкер, который вовремя не разглядел ловушку. Я тогда подошел на его крики, вернее, предсмертные хрипы, но спасти уже не успел…

Но самое неприятное для нас то, что от «удавки», как и от «кобры», «трассер» не защитит.

Аномальный поток струился мимо меня, пересекая проселочное шоссе. Порой он становился полностью прозрачным, но потом я вновь различал на дороге прямо перед собой едва заметные колебания воздуха – словно передергивали прозрачную занавеску.

Обычно «удавка» конечна – рано или поздно ее хвост исчезнет на другой стороне обочины, освобождая шоссе для проезда. По-правильному стоит подождать. Но, как назло, у Сала почти не осталось времени…

А что у нас с объездом? Я попытался прикинуть маршрут. Но его не было! То есть совсем. По обеим сторонам дороги разрослись деревья и кусты – пешком пройти можно, а на телегах шиш.

Я вернулся к машине.

– Толик, ты как?

– Нормально, – соврал он, лязгая зубами. Его трясло настолько сильно, будто сквозь тело раз за разом пропускали электрический разряд. Толик включил печку, закрыл все окна, так что в машине стояла парилка. Но ему все равно было холодно. Очень.

– На-ка глотни, – я протянул Анатолию свою заветную фляжку с разбавленным спиртом.

Он попытался отхлебнуть, но никак не мог попасть горлышком в рот. Спирт расплёскивался, распространяя резкий аромат беды и смерти. Я мельком удивился: раньше запах алкоголя ассоциировался у меня совсем с другими вещами – с задушевной беседой, веселой гулянкой, сексом, а порой и хорошей дракой…

Вылив на себя почти всю флягу, Толик все же сделал пару-тройку глотков. Вскоре спирт подействовал, щеки Сала слегка порозовели, трясучка уменьшилась.

Отлично! Кажется, нам удалось выиграть хоть немного времени. А как там «удавка»? Убралась уже или нет?

Я рысью бросился обратно к свалке. В первый момент мне показалось, что путь свободен. Но нет! Вскоре снова «передернули занавеску».

Мои мысли понеслись со скоростью пулеметной очереди, прикидывая возможные варианты. Но реальным был только один. Поганенький вариантик, если честно.

Несколько мгновений я колебался, борясь с остатками совести. На душе было худо, но иного выхода нет. Чтобы спасти Толю, нужно подставить кого-то другого. Жизнь за жизнь. Такова плата, Зона другой не признает. Она по мелочам не играет – только по самым высоким ставкам, заставляя частенько идти ва-банк…

План действий быстро сложился в голове. Для начала надо исчезнуть из глаз наблюдателей. А их хватало – длительная остановка заставила многих покинуть телеги, распрямить спины, размять затекшие от сидения ноги. Люди переговаривались, посматривая на нашу с Салом телегу, видно гадая, почему стоим. Иван Сапог вообще направился к нам, не знаю уж, по собственной инициативе или его Сумрак послал выяснить причину задержки.

Я кивнул сам себе. Сапог так Сапог. Он и станет платой за Толика. Я-то планировал действовать через Сумрака, но так даже проще – выбор сделала сама судьба.

Обреченный на смерть шел вдоль машин, остановился возле Архимедика, беззаботно перекинулся с ним парой слов и двинулся дальше.

Я присел на корточки так, чтобы вездеход закрывал меня от посторонних глаз, быстро размахнулся и перебросил через «удавку» одну забавную штучку Ту самую, которую достал из шкафа у себя дома, когда на краткий миг вышел из-под наблюдения Утюга. Она перелетела обочину, упала позади «удавки» и осталась лежать блестящим белым колечком.