Дегустация волшебства

Короче, у Лехи Ангела была солидная фирма. Поэтому ни Муса, ни Штабель не удивились, когда Равиль Каримов выставил непременным условием своего участия в торгах за картину Жибера, чтобы аукцион проводил именно Ангелов. Все посчитали это пожелание разумным и понятным.

Леха Ангел сначала удивился, узнав, что на аукционе будет выставлена только одна вещь, но когда он услышал, что стартовая цена за картину назначена четыреста тысяч долларов, успокоился: на аукционах цены поднимаются от стартовых очень значительно, и его гонорар обещал стать вполне приличным. Единственно, на чем он настаивал – что участников аукциона должно быть минимум трое, таковы правила, иначе аукцион не состоится. Скрепя сердце Муса согласился считаться третьим участником. Своих больших наличных денег у него не было, он взял четыреста тысяч под залог у человека, с которым предпочел бы не связываться, и теперь очень по этому поводу переживал. Вообще, он понимал, что дело с картиной, казавшееся таким простым вначале, теперь стало трудным и непонятным. Муса боялся, что дело выйдет из-под его контроля (на самом деле так и случилось, но татарин об этом пока не подозревал).

Ангел договорился об аренде на двое суток подходящего помещения. Два дня требовалось для того, чтобы подготовить зал для аукциона. Место проведения торгов держалось в глубочайшем секрете. В назначенный день все участники аукциона должны были по отдельности прибыть в названное Ангелом место. Там в их машины садились люди аукционщика, и дальше уже они командовали движением.

* * *

День аукциона настал.

Гоша Фиолетов попетлял по городу, чтобы убедиться в отсутствии «хвоста». Наконец остановился возле фотоателье Джинчарадзе. Шота вынес свернутый в рулон холст, посмотрел ободряюще, и Гоша поехал на место встречи с человеком Ангела – на Обводный канал, возле начала Витебского проспекта. У них с Шотой все было оговорено на случай благоприятного исхода. В случае же полного провала Гоша решил покориться судьбе и никаких мер не предпринимать для своего спасения. Но все равно он нервничал и постоянно оглядывался в зеркало заднего вида – это был самый опасный участок пути. Если бы Муса вздумал изменить свои планы, он мог напасть сейчас на машину Фиолетова, отобрать картину и продать ее напрямую. Конечно, это было бы глупо и нелогично, аукцион обещал большую прибыль, но Фиолетов готов был ждать любой подлости от злого и нервного татарина, запсиховавшего после смерти Шмыгуна. Впрочем, Гоша понимал, что мыслит он нелогично оттого, что сам сильно психует.

Наконец Гоша подъехал к условленному месту. Из черного джипа, номер которого Гоше сообщили накануне, вылезли двое подтянутых плечистых ребят. Они назвали Фиолетову пароль и сели в его машину. Гоша вздохнул с облегчением: теперь за его безопасность отвечал Леха Ангел.

Один из сопровождающих сел на место водителя, и автомобиль, промчавшись по Витебскому проспекту, вырулил на Киевское шоссе. Не доезжая до Пушкина, они свернули на второстепенную дорогу с отличным покрытием, немного покружили и наконец остановились перед двухэтажным коттеджем причудливой новорусской архитектуры, украшенным башенками и колоннами, напоминающими одновременно все стили европейской архитектуры от готики до модерна. Еще раз подивившись диковинным эстетическим предпочтениям новых хозяев жизни, Гоша Фиолетов вышел из машины. Перед входом в коттедж аккуратные элегантные охранники вежливо, но вместе с тем очень тщательно обыскали его, затем проводили в уютную гостиную, где можно было дождаться начала аукциона. Во избежание конфликтов все участники будущих торгов были разведены по разным комнатам, благо размеры арендованного особняка вполне это допускали.

Миловидная девушка в классической униформе горничной предложила Гоше на выбор любые напитки от боржоми до лучших сортов шотландского или ирландского виски и элитных французских коньяков. Гоша, боявшийся утратить ясность мысли, выбрал банальный апельсиновый сок.

Наконец дверь гостиной распахнулась, и сам Алексей Иванович Ангелов в смокинге и бабочке пригласил Фиолетова в аукционный зал.

Гоша передал помощнику Ангелова холст, и «Бассейн в гареме» занял почетное место на мольберте в центре зала.

Участники аукциона расселись, Леха Ангел, очень представительный в своем смокинге, занял место за столом, больше напоминая не аукционера, а дирижера симфонического оркестра.

– Господа, внимание! – произнес он хорошо поставленным баритоном. – Аукцион начинается!

– Валяй, Леха! – подал ответную реплику брюнет со сломанным боксерским носом, один из двух представителей Штабеля.

Развалившись в глубоком кожаном кресле, «боксер» потягивал из толстого дымчатого стакана виски «Джонни Уокер». Ангел недовольно оглянулся на развязного малого, но не стал заводиться и объявил:

– На торги выставлен единственный лот – картина французского художника Клода Жибера «Бассейн в гареме». Холст, масло, размер шестьдесят на семьдесят два сантиметра. Сюжет картины представляет собой…

– Девку в бане! – радостно выкрикнул «боксер».