Дегустация волшебства

Георгий Сергеевич Фиолетов, для хороших знакомых Гоша, впервые в жизни был в бане с девочками. Его пригласил давний знакомый Андрюша Шмыгун, сокращенно – Джек, тип несколько скользкий и несколько темный, но обаятельный и денежный. Знакомы они были с детства – раньше жили в одном дворе, а не так давно случайно столкнулись в автомастерской, где Гоша в который раз чинил свою раздолбанную «восьмерку». Конечно, сотруднику Эрмитажа, такому как Гоша, подобного рода купеческие развлечения не по карману, и когда Джек позвал его, Гоша поморщился и сказал, что бабы ему осточертели. Джек понимающе ухмыльнулся и пояснил:

– Халява, сэр! Один большой человек гуляет, обмывает успешную сделку. А он уважает умных людей… Вот ты у нас за умного и сойдешь! – Джек захохотал собственной, как ему показалось, удачной шутке.

Большой человек оказался маленьким кривоногим татарином по имени Муса с обвислыми усами и колючими холодными глазками. Он непрерывно рассказывал анекдоты, сам почти не смеялся, но внимательно и с интересом наблюдал, как смеются другие. Гошу упорно называл «профессором» и обращался к нему чрезвычайно вежливо. Взвинченному непривычной обстановкой, выпивкой и женщинами Гоше льстила эта уважительность. Он хотел казаться значительным, важным, причастным к каким-то великим тайнам.

Оксана, преувеличенно громко смеясь, вскочила со скамьи, тряся задом, пробежала к бассейну и бултыхнулась в него, обдав компанию брызгами. Гоша перехватил Женин презрительный взгляд, улыбнулся ей одними глазами. Женя подсела к нему поближе, пригнулась, коснувшись грудью, проворковала в самое ухо:

– Ты правда профессор? Я думала, они все старые, а ты молодой и симпатичный!

Гошу бросило в жар, он облизнул губы и пробормотал:

– Ну, не совсем профессор, я кандидат вообще-то… В Эрмитаже работаю…

– Как интересно! – Женя придвинулась еще ближе, простыня ненавязчиво сползла с плеча, открыв маленькую смуглую грудь.

Появился Сеня с новым ящиком «Хейникена», Муса вынул из складок простыни пистолет и ловко, краешком ствола, сорвал крышки с нескольких бутылок. Джек нырнул за Оксаной в бассейн и оттуда послышалось довольное повизгивание. Муса протянул Гоше открытую бутылку и с интересом спросил:

– А что, каждая картина в Эрмитаже на сигнализации находится?

Гоша неожиданно очень сильно опьянел. Комната закачалась перед ним, никак не наводясь на фокус. Женя слегка прикусила мелкими острыми зубами мочку Гошиного уха. По позвоночнику пробежала сладкая щекотная волна. Хотелось смеяться, говорить, показать, какой он крутой…

– Какая сигнализация! – Гоша презрительно хмыкнул. – Знающий человек, если надо, любую картину может вынести! Тех, что в запасниках, вообще двадцать лет не хватятся! А можно даже из зала, сигнализации почти нигде нет!

– Правда? – недоверчиво шептала Женя, мягко и уверенно укладывая его на скамью, прикасаясь к шее и груди сухими горячими губами.

Муса слушал внимательно, не перебивая, смотрел, прищурившись холодными маленькими совершенно трезвыми глазами.

Оксана выбралась из бассейна, уселась на его краю. Гоша скосил на нее взгляд. Эта картина что-то напомнила ему: мозаичная плитка, квадратный бассейн, сидящая на его краю нагая женщина с распущенными волосами…

* * *

Алевтина Петровна вздрогнула и открыла глаза. Ах, как неприлично, чуть не заснула. Что-то сегодня ломит в висках и голова тяжелая – видно, реакция на погоду. Да весной всегда плохое самочувствие, а шестьдесят шесть лет – это вам не шутка. Хотя, конечно, таких лет ей никто не даст. Главное в ее возрасте – это быть всегда подтянутой и не распускаться и одеваться прилично. То есть не обязательно дорого, но прилично и аккуратно. Спина у нее все еще относительно прямая – недаром в детстве мать привязывала деревянную дощечку, чтобы она поддерживала лопатки в сведенном состоянии, и фирменный зеленый пиджак сидит на фигуре очень даже неплохо. Во всяком случае, совершенно не так, как на этой толстухе Федре.

Да, с пиджаком-то все в порядке, а вот с обувью… Заметив, что в зал вошел посетитель, Алевтина Петровна сдержалась и не поглядела вниз, на ботинки. Правый давно ее беспокоил. Эта складка на сгибе… Кажется, она понемногу превращается в дырку. Да, с тех пор, как соседский мальчишка Димка наступил ей на ногу в темном коридоре, правый ботинок определенно стал пропускать влагу. Димка, конечно, извинился, но ботинок его извинений не принял. И теперь, как ни замазывай кремом, вода, как говорится, дырочку найдет.