Дэя Эллохар: Потерянное прошлое (СИ)

— Да млин, у меня зачет через восемь минут, так что-либо кончай изображать из себя безмолвную статую, непонимающую речь, либо отпускай меня, а то прокляну! — кажется у меня мини-истерика, что в связи с экзаменами ни капельки не удивительно.

— Ты? Меня? — насмешливо переспросили и нагло рассмеялись. А я в воздухе вишу… сижу… нахожусь… болтаю ногами, во!

— Я семнадцатый раз сдаю Смертельные проклятия, так что прокляну неизвестным проклятием, с явно плохими свойствами и, скорее всего, о-очень плохо снимаемым. Рекомендую подумать. — тихо прошипела, искренне надеясь, что этот демон не займет слишком много времени иначе я не успею… И потопаю, никуда не спеша, уже на восемнадцатую пересдачу! Ужас!

Меня отпустили и я посмотрела на время. Немного непривычное: «О, дохлые гоблины и орки всех времен и народов!» и пришлось немного изменить свой маршрут. Проигнорировав существование дверей, я открыла окно и выпрыгнула туда. Без труда сгруппировавшись, я спрыгнула со второго этажа под удивленным взглядом белочки и побежала сдавать недостающие предметы… Не, ну, а что? Я же не виновата, что мои друзья-дебилы, причем умственно отсталые. Как можно было заменить МОЙ дезинфицирующий раствор ядом белого Льянуса! Умники заботливые, блин!

Как в один из обычных дней мне надо было ввести лекарство, я продезинфицировала руку… ядом, ага и потом чувствовала себя очень-очень плохо. А еще позже глюки появились, так что не до учебы было. И это учитывая то, что в кровь особо много не попало. Зато я поняла, что этот яд очень-очень плохой. Конечно виновникам моего состояния досталось… Ммм, как вспомню, так прямо на сердце теплеет!

Но и это еще не все. Я же не могла ведь пролежать два с половиной месяца из-за отравления. Мне же неприятности поглобальней нужны. Например дуэль. Смертная. Немагическая и на мечах. А дело в том, что один пидо… очень некультурный человек стащил у меня брошку и наложил на нее заклинание о смерти хозяина. Проклятье двадцатого уровня на моей любимой брошке с синими лилиями. Я помню, как сидела с папой и мамой и корпела над этой вещью. Мама помогала делать эскиз, а папа контролировать потоки магии, чтобы сделать материальную немагическую вещь. У меня получилась очень изящная брошка, там даже идеально прорисованы все жилки листов! Одно из немногих воспоминаний о маме. Я храню ее, как память. Память о том, как училась, порой не спала по ночам, а пыталась что-то сделать из черного песка, так как металл мне не поддавался. Папа говорил, что у меня очень сильный огонь и ему без проблем легко будет расплавить металл… Правда, он не учел, что я до сих пор полукровка. Процесс становления истинным демоном очень долгий, но через лет сто-триста я с гордостью смогу называть себя демоном. Так о чем это я? Короче говоря, один слишком самоуверенный мужчина стырил у меня мою любимую брошь, наложил почти неснимаемое проклятие, а потом еще и стебался! А я… я девочка тихая, тихо обижусь, тихо прирежу, тихо закопаю, если не драконить, конечно.

Так что лежит тихо-мирно в могилке тот мужик и наверняка уже раз сто подумал, что не стоило брать МОЮ брошь. Тем более соглашаться на дуэль. Он с мечом вообще обращаться не умеет! Куда уж ему до меня…

Тем более, что я дикая собственница. Какая есть, чего, уж, выдумывать.

====== Глава 2 “Дар высшей проклятийницы” ======

— Леди Митас, можно к директору?

— Конечно, — секретарь сопроводила меня сочувствующим взглядом. Все-таки мало приятного было в визите к директору. Даже преподы при желании найдут к чему можно докопаться, а тут целый директор!

Я все-таки не успела уложиться ко времени сдачи экзаменов. Хотя остались всего лишь смертельные проклятия и еще «пара» предметов. Так что меня вызвали «на ковер» к директору. Я аккуратно постучала и вошла после следующих слов:

— Войдите, — Новенький поднял на меня взгляд и отложил подальше те бумажки, которыми занимался до моего прихода. — А, это вы. Садитесь.

Ну, а после того, как я села на стул, то принялась слушать длинную-предлинную историю моих грехов. Как минимум исходя из того тона, которым повествовал мужчина. Если приплюсовать к этому искренне грустную мину, то вообще идеальная картина получится – тюремщик, которому искренне жаль маньяка, но увы и ах, он ничего не может с этим поделать, поэтому через пять минуточек быстренько его прирежет, чтобы не мучился. Может я и преувеличиваю, но пробежки по преподавателям уже порядком меня измотали, а нервная система и до этого была ни к черту.

— Адептка Риате, вы провалили сессию. Вы не сдали четыре… нет, пять профилирующих предметов, не говоря уже о других, что в сумме превышает десять. Десять… Нет, Двенадцать предметов! Когда вы собираетесь это догонять? Почему вы молчите? — требовательно поинтересовался магистр. — Вам нечего мне сказать?

Есть что, но я предполагаю, что вы хотели меня отчитать, так что в данной ситуации было бы благоразумней промолчать, позволяя вам высказаться, а не обкладывать всех трехэтажным матом под бутылочку крепкого коньяка.

— Адептка Риате, вы осознаете, что вас отчислят?