Деяние XII

Единственной вещью, выбивавшейся из обстановки, был видеомагнитофон Sony, стоивший на черном рынке чуть дешевле автомобиля «Волга». На подключенном к нему артельным умельцем экране «Рубина» творилось некое невнятное действо, которое члены Совета просматривали уже не в первый раз. Снимали, похоже, в тёмном лесу, сквозь дождь и ветви, да ещё с точки, с которой происходящее смотрелось в причудливом ракурсе. Звук тоже был хрипловатый.

«Но если кто-то, будь то Совет Артели, или Клаб, или чёрт лысый посмеет встрять между мной и Ингой!..»

– Думаешь, он мог бы выстрелить? – обратился Ак Дэ к Палычу.

Тот на мгновение остановил нервическую ходьбу.

– Да кто его, этого мальчишку, знает? – бросил с досадой. – Теперь я уже ни за что поручиться не могу…

Он отошел к окну, закурил «Мальборо» и принялся дымить в форточку – среди собравшихся был единственным курящим.

– Зря бесишься, – негромко заметила Княжна. – Это Отрок, его реакции по определению непредсказуемы.

– Вот и ищи его теперь с его непредсказуемыми реакциями, – прорычал Палыч, конвульсивно выбрасывая наполовину выкуренную сигарету в окно.

– Знаешь, братец, – холодно заметила Княжна, – я бы на твоем месте не раздражалась бы так. Отпустил его ты.

Палыч резко развернулся. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не наговорить грубостей.

– А ты бы не отпустила? Он бы на ходу из машины выпрыгнул, чтобы до своей девицы добраться. Усыплять мне его что ли?.. Да и зачем он в Москве.

Княжна раздражённо пожала плечами.

– Можно было найти выход.

Учитель только безнадежно махнул рукой, развернулся к форточке, закурил ещё одну.

– Я его знаю, как никто из вас, – глухо выговаривал он фразы, словно обращал отчаянную литанию к прокисшему осеннему вечеру. – В нём всё от Отрока: смелость, ум, независимость, обособленность… Но то, что он делает сейчас – патологично. Он начинает напоминать…

– …Сахиба, – закончил за него Ак Дэ.

Палыч резко замолк. Несколько раз затянувшись, продолжил, тоскливо, но уже без прежнего надрыва.

– Да. То, что мы знаем о лидере Клаба, позволяет нам сравнивать. Руслан становится все больше похожим на Сахиба. И безо всякого внешнего влияния…

– Сахиб тоже своего рода Отрок, – густым басом заметил Назарий.

Все, кроме жадно курящего Палыча, уставились на него.

– Владыко, что вы имеете в виду? – осторожно спросила Княжна.

– То, что мы не в праве предполагать в Отроках Божий дар для Артели, – ответил священник. – Невозможно богословски обосновать то, что мы ведем Игру на стороне светлых сил. Просто мы верим в это. А значит, получается, что Отрок может быть как на стороне Артели, так и на стороне наших противников…

– Странно слышать такое от пастыря, – заметил Ак Дервиш.

Владыка пожал массивными плечами.

– А вы вспомните, кем был самый первый Отрок…

Не дождавшись возражений, продолжил:

– Очень давно я четко разделил для себя мое служение Господу, и службу Отечеству, которую осуществляю ныне через Артель. В прошлой своей, публичной, жизни я делал то, что считал полезным для Церкви и страны, так же поступаю и сейчас. Надо воевать, а судить будет история. Такой вот мой христианский реализм…

– И вы считаете, что дело наше не благословенно Богом? – обеспокоено бросила Княжна.

– Кто я такой, чтобы судить о подобных вещах? – опять пожал плечами Назарий. – Я могу только указать, что иные наши методы идут вразрез с христианским поведением, как я его понимаю. Например, тот, вследствие которого я стал пресвитером Обители… Хотя я и сознаю их неизбежность. При этом несомненно, что наши противники целиком пребывают в диавольской прелести. Несомненно и то, что наша Игра направлена на благо России. Мне этого достаточно. Что касается Отроков и Деяния – мне сложно судить, какого рода силы задействованы в сих чУдных явлениях…

– А Небесный наш Батырь? – спросил, не оборачиваясь, Палыч.

– На его предстательство уповаю, – кратко ответил владыка.

– Что касается моего духовного чада послушника Ставроса, – заключил он, – могу засвидетельствовать, что мальчик искренне стремится стать истинным христианином. Хотя пока у него не всё хорошо получается… Молюсь за него.

Старый священник вновь погрузился в молчание.

– Я согласен с владыкой, по крайней мере, в одном, – произнес Палыч, глядя в пол. – Убийство не имеет оправдания, но мы вынуждены идти на него, когда это необходимо. Однако нынешний Отрок, похоже, иного мнения. Я начинаю подозревать, что убивать ему нравится…

– Ты думаешь, он убежал с целью реализовать эту свою страсть? Не слишком ли притянуто за уши? Проще предположить, что до него добрался противник, – нехотя проговорила Княжна.

Палыч упрямо мотнул головой.

– Не было там противника, наши всё обнюхали.