Деяния ангелов

— Осознаешь, значит, свой грешок? — ледяным тоном произнесла Инга. Затем, тяжко вздохнув, смилостивилась: — Ладно, пока не стану Ольге ничего говорить. Но смотри, чтобы сегодня же был у Нинки, успокоил ее и дал денег! А пока положи-ка мне в пакет хороший кусок мяса. И сала не забудь! Отдам племяннице, чтобы не сидела голодной.

— Сейчас, сейчас! — увалень заметался по ларьку. Нашел большой пластиковый пакет, бросил в него здоровенный кусок мяса и ломоть сала, быстро подал Инге через прилавок.

— Возьмите! И уходите! Пожалуйста, уходите! А то Ольга…

— Уйду! — оборвала его на полуслове Инга. — Но помни: Нинка должна постоянно чувствовать твою заботу! Иначе…

— Понял, понял! — заверил продавец и, молитвенно сложив руки на груди, прошептал: — Идите же, идите, прошу вас!

Инга смерила его осуждающим взглядом и, еле волоча ноги, скособочившись под тяжестью пакета, пошаркала прочь от прилавка. В этот миг в ларек вошла толстенная бабища в белом переднике, испачканном кровью. Увалень тут же заискивающе заулыбался ей и стал лепетать о том, что пора бы перекусить.

— Ну, зачем ты так поступаешь! — напустился я на Ингу, догнав ее в нескольких метрах от ларька.

— Что я сделала не так? — осведомилась она, остановившись. — У этого здоровяка порочная душонка — сластолюбивая, похотливая и алчная. У меня перед глазами возник образ девушки, которой он запудрил мозги своими лживыми речами… Я увидела, как она сидит на старом диване с продавленными пружинами, кормит грудью крохотную дочурку и плачет… Ну, я и решила наказать мерзавца!

Я подхватил пакет с мясом и зашагал к своему автомобилю.

— Ну, Ванечка, ну, не сердись! — заканючила Инга, хватая меня за рукав.

— Ты только что поступила самым подлейшим образом! — раздраженно бросил я, не оборачиваясь.

— Я немного проучила мужика, совратившего невинную девушку! — воскликнула она. — В чем же тут подлость? Я поступила вполне справедливо!

— И при этом обманным путем бесплатно получила десять кило мяса! Чем ты отличаешься от этого Анатолия? Он бессовестный, а ты — нечестная!

Инге все-таки удалось остановить меня. Я опустил на тротуар тяжелый пакет и, глядя в сторону, ждал, что она скажет в свое оправдание.

— Я справедливый человек, Ванечка! — несколько высокопарно проговорила она. И, секунду помолчав, уже другим тоном — слегка смущенным и виноватым — прибавила: — И немного корыстный. Но разве это грех, поживиться за счет негодяя? Грех обманывать людей с чистой совестью, а с нечестными нечего церемониться!

Я лишь досадливо махнул рукой, подхватил пакет и двинулся в сторону райгосадминистрации, к своей «Хонде».

Дорогой сколько ни убеждал Ингу, что так поступать нельзя, она была непоколебима в своей правоте…

Проезжая по Запорожью, на одной из остановок общественного транспорта я вдруг увидел Веру. Веселая, красивая, в яркой короткой курточке и джинсах, она стояла рядом с черноволосым статным мужчиной лет тридцати пяти, и держала его под руку. Сначала я подумал, что ошибся, но, притормозив, убедился, что это все-таки Вера. Она узнала мою машину, скользнула взглядом по ветровому стеклу и отвернулась. Я нажал на педаль газа.

Да уж, недолго оставалась в одиночестве моя вчерашняя любовница-провинциалочка! Кто бы мог подумать, что ей удастся подцепить такого мужчину. Хотя, правда, еще неизвестно, свободен ли он и хороший ли человек. Может, этот парень лишь с виду положительный…

Доехав до площади Профсоюзов и припарковавшись у магазина, я не выдержал — взял «мобилку» и набрал знакомый номер. Инга молча смотрела на меня.

Не сразу, но Вера все же ответила:

— Здравствуй, Ваня! Что ты хотел?

— Минут пятнадцать назад я видел тебя в Запорожье с мужчиной, — начал я без обиняков. — Кто он тебе? Только честно скажи!

На удивление, Вера ответила спокойно:

— Ты видел меня с Олегом — вот он рядом со мной. Его прислали в наш район следователем. Мы встречаемся и хотим пожениться. А сейчас Олег привез меня в Запорожье, чтобы познакомить со своей мамой…

Я хорошо знал характер этой женщины — врать она не умеет. Но на всякий случай уточнил:

— Ты говоришь правду?

Она сдержанно засмеялась:

— Конечно, правду, Ваня!

— Рад за тебя! — произнес я сухо. Но тут же спохватился, изменил интонацию и прибавил уже с теплом в голосе:: — Искренне желаю вам счастья!

— И тебе счастья, Ваня! — послышалось в трубке.

Я положил телефон в карман и потянулся к бардачку, где лежала пачка сигарет.

Двойственное чувство гнездилось в моей душе. С одной стороны, было не очень приятно осознавать, что женщина, которая еще вчера называла меня единственным и любимым, сегодня спокойно встречается с другим мужчиной и, кажется, счастлива. А с другой — мое сердце теперь обрело покой, уже не нужно казнить себя за то, что, бросив Веру, сломал ей жизнь, обрек на одиночество и вечную тоску.

Я облегченно вздохнул и, закурив, улыбнулся Инге. Она ни о чем не спросила, лишь многозначительно похлопала меня по плечу.

Глава восемнадцатая

Вива задумала новую картину. Сказала, что хочет написать портрет какого-то великого ученого.