Деяния ангелов

В это мгновение облако остановилось и начало преображаться — менять форму и цвет. Из желтого превратилось в оранжевое, из оранжевого — в коричневое; из овального — в круглое, из круглого — почти в треугольное. Вскоре из этого подобия пирамиды вырисовался огромный, высотой метров в пять-шесть, силуэт мужчины средних лет в светлом длинном сюртуке, застегнутом под самое горло. Исполин стоял с гордо поднятой головой, на которой красовался тюрбан пяти цветов, и смотрел прямо на нас. Чисто выбритое лицо, на крупных губах — доброжелательная улыбка, взгляд — спокойный, уверенный, почти царственный.

— Канти, тебе суждено уменьшить Индию, но возвысить ее и сделать могучей! — вещал старец. — Ты придешь и откроешь клетку, чтобы выпустить орла, уставшего мечтать о свободе. Канти, тебе суждено явить миру новую Индию! Ты придешь, отворишь дверь и скажешь: «Мы сильнее многих! Мы можем лучше! Мы знаем больше!». Канти, тебе суждено поднять с колен униженных и гонимых! Ты придешь, дашь им знамя гордости, и даже великие Инд и Ганг на миг застынут от изумления и радости.

Образ мужчины резко померк, облако снова начало преображаться, а затем стремительно понеслось вдаль, пока не исчезло за горизонтом.

Но там сразу же появился огненный шар. Он, как мяч, катился по лугу, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. И остановился в сотне шагов от меня и старцев.

— Последняя матерь Альбиона идет! — воскликнул другой старец, склоняя голову.

В мгновение ока шар обрел очертания статной, худощавой женщины в темно-красном платье. Рыжеватые волосы свободно спадали ей на плечи, плотно сжатые губы выражали решимость и непоколебимую волю. В изящных руках дама держала головной убор, напоминающий корону, усыпанный драгоценными каменьями.

— Матерь, тебе суждено разрушить руины! Ты придешь, поделишь натрое землю и воду, силу и власть. Матерь, тебе суждено отправить многих своих сынов и дочерей в другие земли со светочем надежды! Ты придешь, расчистишь хлам и, положив венец своего величия к ногам ликующей толпы, заложишь сад великолепия и благоденствия на долгие годы. Матерь, тебе суждено обрести вечную любовь и благодарность детей твоих! Ты придешь, благословишь их на новую жизнь и вручишь им золотой ключ примирения и вселенского братолюбия.

Вспыхнул огонь, поглотив облик женщины, и тут же погас, словно и не было его.

А на горизонте уже возникло новое облако — синее, трепетное, яркое. Оно, как ураган, неслось прямо на нас. И опятьё резко замедлив бег, остановилось невдалеке посреди зеленого луга.

— Создатель державный идет! — вскричал третий старец и поклонился.

В посветлевшем облаке взметнулась тень, а затем проявился силуэт, который становился все контрастнее, все отчетливее. И, наконец, я увидел человека в темных брюках и белой рубашке с не застегнутыми верхними пуговицами. Его крепкая, смуглая шея была повязана трехцветным — сине-бело-красным — платком. Почти черные вьющиеся волосы закрывали половину высокого лба. Взгляд человека был пронзительным, на его губах играла не то лукавая, не то ироничная улыбка. В правой руке он держал золотую статуэтку льва, а в левой — серебряную фигурку слона с поднятым хоботом.

— Создатель, тебе суждено преобразить дикую степь, запеченную солнцем, продуваемую ветрами и омываемую дождями! Ты придешь и скажешь тьме отверженных и гонимых соплеменников: «Я нашел место для вас! Идите за мной!». Создатель, тебе суждено заложить краеугольный камень в основание будущей империи правды и единения! Ты придешь, возвестишь забытым черным племенам о часе пробуждения, приведешь к ним братьев твоих — каменотесов и зодчих, кузнецов и плотников, сеятелей и пахарей, и закипит великая работа, которой не видывала прежде эта бескрайняя, но бесплодная степь. Создатель, тебе суждено обрести поклонение облагодетельствованных потомков и одобрение славных предков! Ты придешь, окормишь семь и три стада, сроднишь узами братства своих и чужеродных чад.

И как только старец прекратил говорить, облако сгустилось, сжалось и тут же взорвалось, разлетелось, как разбившееся зеркало, на мелкие синие осколки.

Потемнело небо, над лугом нависли черные грозовые облака. Подул сильный ветер, пригнул травы до самой земли.

— Канти завтра придет, Матерь — послезавтра, а Создатель — через три дня! — сказал первый старик.

— Недолго их ждать осталось: первого — лишь одну полную жизнь, вторую — полную с четвертью и третьего — полную с половиной! — добавил второй.

— Да будет так! — заключил третий старик.

Полил обильный дождь — теплый, пахучий, нежный. Он оросил мои лицо и грудь, наполнил мое сердце возвышенной радостью бытия, сладким чувством полноты жизни.

— Иван, милый, просыпайся! Ужин остывает на столе!

Я открыл глаза — на краю постели сидела Вива и, ласково улыбаясь, поглаживала ладонью мои щеки. Резко привстав, я обхватил девушку за талию, привлек к себе и крепко поцеловал в губы.

— Ты отдохнул? — спросила она немного смущенно.

— Да, котеночек! — выскользнув из-под одеяла, я натянул брюки и, подхватив Виву на руки, понес в гостиную.