Деяния архиепископов Гамбургской церкви

27 (26). В это самое время герцог, оставив старый замок в Гамбурге, основал для себя и своих людей новую крепость[613] между рекой Эльбой и небольшой речкой под названием Альстер. После того как окончательно разделились их сердца и земли, герцог стал жить в новом замке, а архиепископ предпочитал старый. Ибо владыка, как и все его предшественники, любил это место за то, что оно было митрополией для всех северных народов и столицей его епархии. До тех пор, пока за Эльбой был мир, он почти все праздники Пасхи, Троицы и Матери Божьей предпочитал праздновать именно там, собрав в Гамбурге большое количество духовенства из всех монастырей и, особенно, тех, которые могли радовать народ своим голосом. Радуясь большому количеству служителей, он велел с величайшим почтением и исключительной славой исполнять все богослужебные обязанности. Он настолько был предан этой славе^{75}, что желал исполнять церковные таинства уже не по латинскому обряду, но опираясь на какие-то, не знаю уж, римские или греческие обычаи, и во время трёх месс, на которых присутствовал, он велел исполнять по 12 литургий. Он стремился ко всему великому, удивительному и блестящему как в духовных, так и в светских делах; особенно его, как говорят, радовал дым благовоний, сияние свечей и колокольный звон. Всё это он почерпнул из чтения Ветхого завета, где величие Господа явилось на Синайской горе[614]. Он имел обыкновение делать также и многое другое, что может показаться странным современникам и не знающим грамоты людям. Тем не менее, он ничего не делал помимо Писания, и уже тогда задумал богатствами и славой возвысить свою церковь над прочими, если только ему удастся склонить на свою сторону папу и короля. Их-то расположение он и старался приобрести всеми способами.

28 (27). В это же время цезарь Генрих, употребив несметные государственные сокровища, основал в Саксонии Гослар, счастливо и быстро превратив его, как говорят, из маленькой мельницы, или охотничьего шалаша, в тот великий город, каким мы теперь его видим. Построив в нём для себя дворец, он также учредил здесь во славу всемогущего Бога два монастыря[615]; управление и высший надзор над одним из них он поручил нашему владыке, ибо тот был его неразлучным спутником и сотрудником во всех делах. Тогда же ему была дана надежда на приобретение или покупку графств, аббатств и поместий, которые впоследствии действительно были куплены им к великому несчастью для церкви, а именно, монастыри Лорш и Корвей, графства Бернгарда[616] и Экберта[617], поместья Зинциг[618], Плессе[619], Гронинген[620], Дуйсбург[621] и Лезум. Приобретя сомнительными путями эти владения, митрополит решил, как то прекрасно сказано о Ксерксе, «перейти море и переплыть землю», и думал, что он может сделать всё, что бы ни захотел.

29 (28). Особенно он рассчитывал при этом на то обстоятельство, что в Германию ради требующих исправления церковных дел прибыл могущественный папа Лев[622]; Адальберт был уверен, что папа по старой дружбе не откажет ему ни в чём, чего можно добиться в законном порядке.

30 (29). Тогда же в Майнце под председательством господина папы и императора Генриха был проведён генеральный собор[623], в котором приняли участие Бардо[624] Майнцский, Эберхард[625] Трирский, Герман[626] Кёльнский, Адальберт Гамбургский, Энгельхард Магдебургский и прочие провинциальные епископы. На этом соборе епископ Шпейерский Сибико[627], которого обвиняли в прелюбодеянии, очистился посредством испытания святым причастием. Кроме того, там было принято множество направленных ко благу церкви постановлений, в том числе собственноручной подписью всех членов собора навсегда осуждены нечестивые браки священнослужителей и ересь симонии. Придя домой, наш епископ, естественно, не стал молчать об этом. Относительно женщин он подтвердил то решение, которое было вынесено его предшественником, достопамятным Алебрандом, и ещё ранее Лиавицо, а именно, удалить их из синагоги и города, дабы соседство обольстительниц с их вольными речами не оскорбляло целомудренных взглядов^{76}. Этот собор состоялся в 1051 году Господнем; это был седьмой год архиепископа. Тогда же в честь Матери Божьей был посвящён главный алтарь.