Деяния архиепископов Гамбургской церкви

18. Недалеко от области славян находятся, насколько нам известно, три примечательных острова. Первый из них называется Фембре[824]. Он лежит напротив вагров, так что его, как и Лолланн, можно видеть из Ольденбурга. Другой остров[825] расположен напротив вильцев. Им владеют раны [или руяне]^{121}, могучее славянское племя. По закону без учёта их мнения не принимают ни одного решения по общественным делам. Их так боятся по причине их близости к богам, вернее, к демонам, поклонению которым они преданы более прочих. Оба острова переполнены пиратами и безжалостными разбойниками, которые не щадят никого из приезжих. Ибо всех, кого другие пираты обычно продают, эти убивают. Третий остров зовётся Земландией, и расположен по соседству с русью и поляками^{122}; населяют его самбы или пруссы, люди весьма доброжелательные, которые спешат на помощь тем, кто терпит бедствие на море или подвергается нападению пиратов. Они очень низко ценят золото и серебро, а иноземных мехов, тлетворный дух которых породил в наших землях губительный яд гордыни, у них в избытке. Этих [мехов] у них — как грязи, к нашей, полагаю, погибели, ибо мы всеми правдами и неправдами стремимся к куньему кафтану, словно к высшему блаженству. Так вот, за шерстяные одежды, которые мы называем фальдонами, они дают столь драгоценных куниц. Можно было бы указать и много другого в нравах этих людей, достойного похвалы, если бы только они уверовали во Христа, проповедников которого они ныне жестоко преследуют. Именно у них был увенчан мученичеством сиятельный чешский епископ Адальберт[826]. И, хотя всё прочее они делят с нами, у них вплоть до сегодняшнего дня запрещён доступ к священным рощам и источникам, которые, как они полагают, оскверняются приближением христиан. Они употребляют в пищу мясо вьючных животных, используют в качестве питья их молоко и кровь, так что, говорят, даже пьянеют. Эти люди зеленоглазы, краснолицы и длинноволосы. К тому же они, затерянные в непроходимых болотах, не желают терпеть над собой никакого господина.

19. Есть в этом море ещё много других островов, которые полны дикими варварами, почему их и избегают мореплаватели. Говорят, что где-то около этих берегов Балтийского моря обитают амазонки^{123}, страну которых называют ныне «Краем женщин»[827]. Некоторые рассказывают, что они становятся беременны от глотка воды. Другие говорят, что они зачинают либо от проезжающих купцов, либо от живущих среди них пленников, либо от других чудовищ, которые там не редки; и это мы полагаем наиболее вероятным. Когда же дело доходит до родов, то дети мужского пола становятся киноскефалами[828], а женского — прекраснейшими женщинами[829]. Живя все вместе, они презирают общество мужчин, и даже, если те приходят, мужественно прогоняют их от себя. Киноскефалы — это те, которые носят голову на груди. Их часто видят пленниками на Руси, и они громко лают вперемежку со словами. Там есть также те, которые зовутся аланами или альбанами, а на своём собственном языке — виссами[830]; они — безжалостные амброны^{124} и рождаются с седыми волосами. О них упоминает писатель Солин. Их родину охраняют собаки, и если доходит до битвы, то они выстраивают собак в боевом порядке. Там есть также бледные, зелёные и макробии, то есть длинные люди, которых называют гузами; и, наконец, те, которых именуют антропофагами, ибо они едят человеческое мясо. Есть там и множество других чудовищ, которых по их словам часто видят моряки, хотя нам это кажется едва ли заслуживающим доверия.

20. Вот то, что я хотел сказать о Балтийском [или Варварском] заливе, о котором, насколько я слышал, не упоминает никто из учёных мужей, кроме одного лишь Эйнхарда, о котором мы говорили выше. Полагаю, что древние [римляне], возможно, называли это море другими именами: Скифскими или Меотийскими болотами[831], либо «Гетской пустынью»[832], а также «Скифским берегом», который, как говорит Марциан, «густо населён множеством разнообразных варваров»[833]. «Там, — писал он, — обитают геты, даки, сарматы, аланы, [невтры], гелоны, антропофаги и троглодиты»^{125}. Сострадая их заблуждению, наш архиепископ учредил митрополией для этих племён Бирку^{126}, которая расположена в центре Швеции, напротив славянского города Юмны, обращена к нему и равноудалена от всех берегов этого моря. Первым из наших он поставил в этом городе^{127} аббата Хильтина, которого сам предпочитал называть Иоанном[834]. Итак, об островах данов сказано достаточно. Теперь же перейдём к народам шведов и норманнов, которые ближе всех к [данам].