Деятельность вооружённых националистических формирований на территории западных областей УССР (1943-1949)

Между полицией с одной стороны, и красными партизанами и коммунистическими подпольщиками с другой, шла постоянная война на уничтожение, прерываемая иногда попытками по перетягиванию колеблющихся врагов в свои ряды.

А отношения между националистическим сопротивлением и украинцами, служившими вместе с немцами, были более сложные и зависели от многих факторов.

Как уже было сказано, период сотрудничества ОУН (б) с немцами завершился в сентябре 1941 года, ОУН (м) – в январе-феврале 1942 г. С тех пор между немецкими нацистами и бандеровцами шла борьба, закончившаяся официально летом 1944 года. То есть больший период оккупации обе ветви ОУН находились в оппозиции режиму, хоть мельниковская оппозиция была слабой и осторожной. И отношения националистов с коллаборационистами всегда выстраивались не лучшим образом, хотя в разных частях Украины наблюдались сильные региональные отличия.

Например, на востоке Украины, в том числе в Донбассе, где сеть ОУН была относительно слаба, полицаи были злейшими врагами оуновцев. По воспоминаниям В.Кука, возглавлявшего ОУН (б) на восточных землях в годы войны, полицейские на бывших советских территориях не находились под влиянием националистических идей или просто служили немцам из шкурных соображений. Лишь в отдельных, единичных случаях националисты могли внедрить в оккупационный аппарат своих людей, или кого-то сагитировать и завербовать.

Евгений Стахов, непосредственно подчинявшийся Василию Куку и возглавлявший сеть ОУН (б) в Донбассе, свидетельствовал, что оуновцы больше боялись местных коллаборационистов, чем немцев, служащих СД или оккупационной администрации. Полицаи-украинцы по диалекту могли отличить, кто местный украинец, а кто пришелец с Волыни или Галиции. Последние подпадали под подозрение, и в этом случае их ждал арест, заключение и/или расстрел. Националисты старались мстить полицаям в случае репрессий с их стороны, и сам факт наличия у подполья оружия значительно облегал работу оуновцев в восточных областях Украины.

Немного проще было с «хиви»: многие переводчики-украинцы были оуновцами, специально пошедшими на работу в Вермахт, чтобы помочь подполью. Поддавались националистической пропаганде и шуцманы (члены охранных батальонов), дислоцированных в восточных областях Украины. В случае, если их перебрасывали на территорию Западной Украины, нередки были переходы на сторону УПА. К УПА перешла часть 104-го и 109-го батальона, до этого действовавшие в Белоруссии и северо-восточных областях Украине.

В западных областях Украины в оккупационный аппарат в 1941 году пришло большое количество людей, находившихся в ОУН или под влиянием националистов. Многие и остались там, несмотря на то, что немцы с сентября 1941 года пытались как-то уменьшить число оуновцев в рядах коллаборационистских структур. Поэтому в марте 1943 года, когда ОУН (б) дала санкцию на создание УПА, около 5 тысяч волынских полицаев и шуцманов вместе с оружием ушло в лес, в большинстве случаев к УПА, частично – просто по домам (например, 103-й охранный батальон из Мациева). К УПА переходили и курсанты полицейских учебных заведений. Например, 20 марта в лес ушёл Хозяйственный батальон из Луцкой полицейской школы общей численностью в 320 человек.[131] Весной-летом 1943 года вся УПА насчитывала около 10 тысяч человек, то есть бывшие коллаборационисты составили до половины личного состава «армии без государства».

Бывшие офицеры и унтер-офицеры коллаборационистских формирований составили значительную часть руководства УПА.[132] Поскольку до этого в 1941-42 гг. они нередко боролись с красными партизанами, то хорошо освоили основы тактики и стратегии партизанской войны, что очень помогло УПА в период борьбы против Третьего Рейха и СССР.

Во всей истории УПА невозможно найти случаев удачного боевого применения относительно крупных украинских коллаборационистских формирований против УПА. Были случаи, когда бойцы УОА тайно от немцев помогали бандеровцам и мельниковцам.[133] Даже казачьи, русские, тюркские и иные коллаборационистские формирования бандеровцам обычно удавалось распропагандировать, и в худшем случае добиваться нейтралитета, в лучшем – разоружать и/или перетягивать на свою сторону.[134] Хотя не всегда было так: коллаборационистов польской национальности никогда не удавалось распропагандировать.